Медведев молчал всю дорогу до Светиного дома и, не отрываясь, смотрел на заснеженный город. Снег продолжал медленно падать крупными хлопьями с темного неба; изукрашенные елки уже не казались неуместными среди луж и черного асфальта. На проезжей части почти не было заметно следов работы снегоуборочной техники, а во двор даже мощный внедорожник въехал с трудом.
Света, отказавшись от чьей-либо помощи, пошла открывать дверь подъезда, Андрей все-таки пошел вслед за ней, а Олег сладко потянулся, собираясь выбраться из джипа. Вадим в этот момент как очнулся:
— Зря мы все это затеяли. Ей бы отдохнуть эти дни, а не со мной возиться.
Олег просто потерял дар речи, а когда пришел в себя, напустился на Медведева:
— Ты хоть немного соображаешь, что говоришь? — он выразительно постучал пальцем по голове. — Да Светлана все эти дни проторчала бы у тебя в больнице безвылазно, ты разве не понимаешь? Вот именно, пусть отдыхом для нее станет отсутствие необходимости мотаться каждый день в клинику. — Олег возмущенно замолчал и устало прикрыл глаза.
Света с Андреем вернулись к машине.
— Что тут у вас случилось? — девушка сразу заметила выражение лица Худякова и отведенный в сторону взгляд Вадима.
— Света, ты представляешь, мы совсем не от того его лечили, — Олег, не открывая глаз, кивнул головой в сторону Медведева. — Он ведь у нас на голову ушибленный, у него, оказывается, с мозгами не все в порядке. Я это давно подозревал, но сейчас убедился окончательно. — Худяков открыл глаза и выбрался из машины на снег. — Света, слушай, тут есть только одно средство – клистир три раза в день литров по десять, как минимум. Другого способа промыть ему мозги и сделать нормальным человеком я не знаю. Если будет сопротивляться, просто придуши его. Я сам выпишу справку, что смерть наступила от естественных причин.
Андрей нырнул под руль и сделал вид, что ищет что-то на полу, для того чтобы Вадим не заметил, как его разбирает смех. Вася в своем креслице держался ручками за щеки и тоже улыбался. Медведев с повышенным интересом разглядывал сугробы во дворе и старательно делал вид, что речь идет не о нем.
— Обижаешь, Олег Михайлович. У меня о сопротивлении и речи быть не может, так что никакие справки выписывать не понадобится, — Света улыбнулась: — Давайте, ребята, я дверь зафиксировала.
Андрей сказал сынишке: «Васька! Ты караулишь нашу тачку!» Малыш в ответ радостно закивал головой.
Олег с Андреем сцепили руки в замок, и Вадим, обхватив их за плечи, выбрался из джипа.
— Все, Света, мы пошли, вызывай лифт, — скомандовал Олег.
— Не трогай коляску, я за ней потом схожу, — добавил Андрей.
Лифт останавливался на площадке между четвертым и пятым этажами. Один пролет Олег без усилий пронес Вадима, обхватив одной рукой.
— Ты чего делаешь? — запротестовал было Медведев. — Сейчас кто-нибудь увидит, как ты меня тащишь! Уважил хотя бы остатки моего достоинства!
— Не дергайся, а то уроню тебя вместе с твоим достоинством! — пригрозил Худяков.
Света с сумкой обогнала их на лестнице и открыла дверь квартиры. Андрей уже успел принести коляску, Олег усадил Вадима в нее и вкатил в прихожую.
— Света, ты уверена, что сама справишься? Скажи, чем еще помочь?
— Спасибо, ребята, я справлюсь, не волнуйтесь.
Худяков внимательно посмотрел на Светлану, потом обнял и поцеловал.
— С наступающим! — Наклонился, обнял Вадима. — Счастья вам в Новом году, ребята!
— Счастья вам! — повторил, как эхо, Андрей. — Да хранит вас Бог!
На глаза ему навернулись слезы. Он тоже хотел обнять Светлану, но не решился, только улыбнулся и пошел спускаться по лестнице.
Олег уже в дверях обернулся и погрозил Вадиму своим кулачищем:
— Помни, что я сказал! Света, если что не так – сразу звони.
Она только мотнула головой в ответ. Это движение можно было истолковать как угодно. Дверь за Олегом закрылась.
— Ну вот мы и дома. Раздевайся, — Света наклонилась и прижалась щекой к щеке Вадима.
Он обхватил ее обеими руками и поцеловал.
— Светлаша, я не могу понять, как мне удалось прожить без тебя столько времени?
Светлана молча поцеловала его, говорить ей ничего не хотелось, в горле стоял комок. Почти без труда Вадим снял куртку и отдал ей.
— Ты без меня совсем самостоятельный стал, — Света улыбнулась и повесила пуховик на вешалку. — От костюма куртку тоже лучше снять, тебе в ней жарко будет – батареи горяченные.
Медведев остался в одной футболке. Света подтолкнула коляску к средней комнате, открыла дверь и включила свет.
— Давай сам.
Вадим въехал в комнату.
— Я думаю, здесь тебе будет удобнее всего. Если что-то не нравится, говори, не стесняйся. Ладно?
— Света, все в порядке, кончай беспокоиться. Все просто отлично.
На большом диване с высокой спинкой пушистым пледом была прикрыта постель. Верх спинки был украшен деревянной резьбой с полочкой и небольшим зеркалом. Сбоку стояла тумбочка, в ногах – шелковая китайская ширма, загораживавшая диван от двери.
— Настоящая кожа? — Вадим тронул обивку рукой.
Света кивнула:
— У меня, как видишь, филиал антикварного магазина, слоников только нет. Диван старый, но очень упругий, не хуже любого ортопедического матраса.
— Светка, как классно! Я помню, у бабушки точно такая же ширма была. Только… Ты бы положила под простыню что-нибудь побольше стандартных салфеток. Знаешь ведь, что со мной в любой момент может приключиться неприятность определенного рода, — Вадим старался говорить шутливым тоном, но Света прекрасно знала, как мучительно он переживает эту проблему.
— Я все постаралась предусмотреть, не волнуйся.
Светлана села на пол около коляски.
— Давай кроссовки снимем – нечего париться, — она положила подбородок на колени Вадиму и заглянула ему в лицо. — Ты что сейчас предпочтешь: поесть или искупаться?
— Я бы искупался, но как ты собираешься одна с этим справиться? Может, не надо было от помощи отказываться? Я ведь уже не тот дистрофик, что полгода назад.
— Справлюсь, мне никто не нужен, потому что здесь главное не сила, а умение. Знаешь, я так давно хочу побыть наедине с тобой, а сегодня мы с тобой ни на минутку вдвоем не оставались, — Света на секунду прижалась щекой к руке Вадима. — Сейчас я налью воду в ванну, раздевать тебя буду там, не хочу, чтобы ты без корсета сидел.
— Ничего с моей спиной за десять минут не произойдет. Ты представить себе не можешь, как надоел мне этот панцирь.
— Терпи, без него пока нельзя.
Зашумела вода, Света что-то делала в ванной, одновременно разговаривая с Вадимом через открытую дверь. Он подъехал ближе.
— Какой классный дом; я снаружи сколько раз им любовался, а внутри он еще лучше. Эркеры, высокие потолки, широкие дверные проемы, лестницы, большущая ванная – сейчас так не строят, если только для богатых.
— Этот дом немцы строили, здесь наружная проводка была – перевитые жгутом провода в матерчатой оплетке на фарфоровых подставках, прибитых к стене гвоздиками. Ее заменили, когда капремонт делали в семидесятых. Я хоть и маленькая тогда была, но такие детали помню. А еще в туалете бачок был наверху – представляешь этакую чугуняку под самым потолком?
— И ручка керамическая на цепочке, — радостно подхватил Медведев. — Я у бабушки такой видел, у них дом был довоенной постройки, и проводка там такая же была. Тот дом снесли, а им с дедом новую квартиру дали, ту самую, где я живу, вернее, где жил.
— Дим, ну почему в прошедшем времени?
— Потому, что это прошедший этап жизни. Да ладно, не стоит об этом.