Кроме осетровых, рыбий клей в России добывали ранее в значительном количестве из сомов, сазана и судака, особенно - из первой названной рыбы, имеющей довольно большой толстостенный плавательный пузырь, но, с понижением цен на клей и повышением цены на рыбу добыча эта не имеет теперь промышленного значения (Вывоз этого клея в 1896 г. равнялся 5533 пудам, на сумму 84304 руб.). Русский осетровый клей, поступающий на заграничные рынки, подвергается дальнейшей обработке в Лондоне. Клеины пропускают сквозь вальцы, превращая пластину в 1-11/2 четвертей длины и 2-3 мм толщины в ленту до метра и больше длины и в десятые доли миллиметра тонины. Затем эти ленты поступают на другие машины, крошащие из них род вермишели, но весьма тонкой, волосообразной и с короткими волокнами. В таком виде клей пакуется в пакетики небольших, определенного веса размеров.
Точно таким же образом обрабатывается бразильский и индийский рыбий клей. Наиболее известные для Индии рыбы, дающие клей: Polynemus sele и несколько других видов того же рода, Carvinus niger, Silurus raita; и для Бразилии и соседней Гвианы: Vastris gigas, Silurus pelis, S. Parkerii, S. pelis y туземцев называемый macharian. В общем, считают в Бразилии вес клея равным 1/20 веса рыбы (в соленом виде). Общая добыча бразильского клея определяется в 2520 пудов - на сумму от 30 до 32 тыс. руб.; бразильский и индийский клей представляет цельные плавательные пузыри названных пород рыб, освобожденные лишь от наружной оболочки - высушенные и нанизанные на пряжу. Американский рыбий клей добывается из плавательного пузыря Merluccius vulgaris и отчасти Gadus morrhua и др., причем несколько мацерированные в воде "клеины" пропускают через вальцы, постепенно сжимаемые, так что в конце концов получается лента прозрачного кисееобразного клея, который уже без дальнейшей обработки свертывается кусками и прессуется в пакеты и ящики. Кроме перечисленных сортов, известен еще китайский Р. клей (из рыб Sciaena lucida, Otolithus maculatus, Anguilla pekinensis Basil.).
Наконец, в последнее время появился на рынке и с большим успехом распространяется так называемый жидкий рыбий клей (liquid fishglue), фабрикация которого получила свое начало в Северной Америке; этот редкий рыбий клей добывается из отбросов приготовления так называемой бескостной трески (см. Треска), которыми являются кожа рыбы, плавники и всякие обрезки ее. Освобожденные от соли, эти продукты подвергаются выварке, а затем раствор сгущается путем испарения в безвоздушном пространстве, причем в результате получается клей, находящийся всегда в жидком состоянии и готовый к употреблению. Крепость его сравнима лишь с осетровым клеем и значительно превосходит таковую же столярного и др. сортов клея. По аналогии с русским осетровым клеем, его назвали "русским цементом" ("russian Cement").
Тетива сложного древнерусского лука была не просто веревкой, а материалом, к качеству которого предъявлялось не меньше требований, чем к самому луку.
Зачастую, тетива определяет качество стрельбы из лука - очень многое зависит от ее свойств. Первый закон тетивы - она не должна растягиваться вообще, иначе выстрела не получится - «плевок» на 5- 20 метров. Второй закон - тетива должна стремиться к цилиндрической форме в разрезе - такую тетиву гораздо легче натягивать и ее равномерное напряжение обеспечивает лучшие показатели, чем у «горбатой» тетивы, которая где-то уже, где-то тоньше. И третий закон - тетива не должна изменять первых двух свойств под действием различных погодных условий - жары, мороза, влажности. И конечно, же она должна быть очень прочной, чтобы ее не смог порвать даже «размывчатый» лук - ведь если это произойдет, внезапно отскочившие рога лука или обрывок тетивы может сильно ранить человека, если не убить насмерть. Вспомним - на Руси бытовали луки силой в 80 кг - а ведь никакого капрона и прочих современных крепчайших материалов не было - из чего же делали тетиву наши предки?
Таким образом, основное требование к тетиве - ее прочность на разрыв, кроме того, она не должна была менять своих свойств под воздействием погодных условий: разбухать, скручиваться, усыхать в жару.