— Правильно, двадцать пять пятого, — сказал Жук.
— Давно ты здесь?
— Да, пожалуй, с полчаса, может, немного больше, — сказал Жук.
— Выпить хочешь?
— Еще бы, — сказал Жук. — Где взять?
— В той комнате, — сказал Янк Лукас.
— Я принесу, — сказал Жук.
Та комната оказалась в квартире единственной, если не считать кухни и ванной. В ней Жук увидел постеленную на ночь оттоманку, несколько стульев, письменный стол, портативную машинку, груды книг на полу, бутылку джина, бутылку дешевого виски и бутылку водки местного производства. Жук выбрал виски.
— Не знаю, тебе можно или нельзя, — сказал он. — По-моему, не стоит.
— Я не хочу. Вывернет тут же, — сказал Янк Лукас. — Разве стакан молока выпить.
— И этого не удержишь, — сказал Жук.
— Да, пожалуй, — сказал Янк Лукас.
— А если подлить в молоко виски, может, сойдет? Ну как, попробуешь?
— Я что угодно попробую, лишь бы избавиться от вкуса газа во рту, — сказал Янк Лукас.
Жук влил немного виски в полстакана молока и протянул стакан Янку Лукасу. Желудок Янка принял это питье, но ненадолго. Пока Жук пил виски с водой, Янк успел сходить в ванную, там его вырвало.
— Ну что ж, по крайней мере двигаться можешь, — сказал Жук.
Янк Лукас вышел из ванной, тряся головой и отирая лицо махровой рукавичкой.
— Плохо дело, — сказал он.
— Есть у тебя какой-нибудь знакомый доктор поблизости? — сказал Жук.
— Нет, — сказал Янк Лукас. — Я не знаю ни одного доктора во всем Нью-Йорке.
— Если не по знакомству, так среди ночи его на веревке сюда не затащишь.
— Ничего, пройдет, — сказал Янк Лукас. — Я должен принести тебе извинения.
— А я должен бы набить тебе морду, так что мы квиты. Ну и виски! Горлодер. Если ты такое потребляешь, немножко газа тебе не повредит.
— Я виски не пью. На водку налегаю, — сказал Янк Лукас. — Выпей водки. Виски я держу для одной приятельницы. Она его любит.
— Да, есть такие девки, что угодно вылакают. Ладно, попробую. Ты писатель?
— Да, как будто, — сказал Янк Лукас.
— Книги пишешь?
— Нет, пьесы, — сказал Янк Лукас.
— Надо мной живет девка, так она писательница. Мне слышно, как она стучит на своей окаянной машинке.
— Она не писательница. Она машинистка. Печатает рукописи, получает постранично.
— Вон оно что! А я-то удивлялся: черт возьми, с девяти утра, а то и раньше. И круглый день. Если бы столько насочинять, поди на миллион потянет. Шпарит без остановки.
— Бывает и остановка, когда рукописей нет, — сказал Янк Лукас.
— Да. А еще ей надо валяться с тем жуком, который у нее живет, — сказал Жук. — Меня тоже вот Жуком прозвали. Но я бы с ней нипочем не лег. Ты хоть раз на нее взглянул?
— Видел, — сказал Янк Лукас.
— Здорово должно приспичить, чтобы на нее позариться, — сказал Жук. — Бывает, конечно, что и с такой можно. Да, кое-когда бывает.
— Например, в армии, — сказал Янк Лукас.
— Н-да… Хотя я, собственно, не армию вспомнил.
— Тюрьму?
— А что же еще? В армии меня только на базах разбирало, когда не с кем было. Страшное дело, бывает, уж так приспичит, хватаешь что под руку попадает. Ну, как тебе?
— Лучше, — сказал Янк Лукас.
— На твоем месте я бы сходил завтра утром к доктору. Искусственное дыхание я тебе сделал, но не знаю, правильно или нет. Вот что, вызови-ка ты свою девчонку, и пусть она побудет тут с тобой до утра.
— Нет уж, только не ее, — сказал Янк Лукас.
— У меня жена дома, раскричится, дура, не знаю как, что я поздно пришел.
— У тебя жена? Никогда не слышал, чтобы она кричала, — сказал Янк Лукас.
— Ну что ж, твое счастье. Ты вообще, я вижу, счастливчик.
— Я догадывался, что в верхней квартире есть женщина. По шагам. Но она никогда не кричит.
— Да кричит она не так уж громко, зато ругается — только держись. Для затравки обложит матом. Ей, видите ли, интересно посмотреть, сколько она может себе позволить, прежде чем я дам ей в морду.
— Хм.
— Стукач, кричит, педераст, — сказал Жук. — Как только выпалит это, так я сразу ей в зубы.
— И все-таки я ни разу не слышал криков наверху, — сказал Янк Лукас.
— А знаешь почему? Потому что некоторые женщины так уж устроены, вот и она такая.
— Да-да, — сказал Янк Лукас. — Тебе не холодно? Пожалуй, окна можно закрыть?
— Сначала надо проверить, весь ли газ вышел, — сказал Жук. — И вот еще что — управляющий. Тебе ведь совсем ни к чему, чтобы управляющий узнал, как ты тут заснул с невыключенным газом. Он донесет хозяину, и тебя отсюда выпрут. Здесь кто живет? Те, кому больше деваться некуда, и у тебя, надо думать, дела тоже не лучше. Значит, если ты хочешь остаться в этом хлеву, не признавайся управляющему, что не выключил газа.