Он вздохнул и на мгновение положил голову на холодильник, прежде чем сосредоточиться на втором расписании, известном как Всемогущая ротация продуктов. Была местная группа женщин под названием Лига "Только Мы", и они взяли на себя смелость принести ему и Лауре контейнеры с едой, помеченные этикетками, когда узнали о его ситуации. Сначала он был чертовски рад сообщить им, что не нуждается в благотворительности, но у него хватило скромности признать, что без них, они будут есть пиццу каждый вечер.
Не говоря уже о том, что организатором Лиги "Только Мы" была Бетани Касл, и Уэс не смог отказаться от шанса оказаться рядом с ней. Нет, сэр. Только идиот мог так поступить. Возможно, он получил несколько ударов по голове после того, как его сбросили со спины разъяренные быки, но Уэс не был дураком. Он узнал десятку, когда увидел ее.
Бетани была пятнадцать.
Что привело его к третьему расписанию: уход за детьми. Оно было написано почерком Бетани, и теперь он провел пальцем по аккуратным женственным буквам, улыбаясь ее системе цветового кодирования, позволяющей решать, кто из членов Лиги "Только Мы" будет нянчиться с Лаурой, пока он не вернется домой с работы каждый день. Конечно, она сама никогда не была в расписании. Дети точно не были ее областью компетенции.
Вступай в клуб, красавица.
В каких областях она специализировалась?
Заводить его и сводить с ума. И она преуспела в них.
Хорошо, что он был экспертом по тому, как сводить ее с ума в ответ.
Что привело Уэса к его четвертому и последнему графику. Работа.
Начиная с утра понедельника, у него будет возможность проникать под кожу Бетани на постоянной основе. Когда в прошлом месяце Уэс приземлился в Порт-Джефферсоне, в его резюме было достаточно строительного опыта, чтобы получить работу с местными богами переворачивания домов, Brick & Morty. Их следующий проект оказался расположен прямо через дорогу от дома Бетани. Да, сэр. Наступит утро понедельника, и он сведет Бетани с ума еще больше, чем когда-либо.
— Дядя Уэс! — прокричала Лаура во время рекламного ролика о революционных швабрах. — Яблочный сок!
— Черт возьми, малышка. От чего умерла твоя последняя горничная? — протянул он, открывая холодильник и доставая желто-золотой контейнер. — Хочешь хлопьев? — крикнул он через плечо. — Не жди, пока я сяду, чтобы спросить. Скажи мне сейчас.
— Окей. Чириос.
Улыбка заиграла на его губах, когда он взял миску, высыпая в нее горсть сухих хлопьев. Может быть, он и далек от идеального отца, но причуды этого ребенка он воспринял как науку. Им нужно было бы начать подбирать ее наряд к семи часам, иначе она запаникует и расплачется. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, бросил ли он ее любимые розовые джинсовые шорты в стиральную машину.
— Яблочный сок!— крикнула его племянница из гостиной.
— Иду, — прогудел он, подходя к дивану и протягивая ей чашку, прежде чем втиснуть маленькую миску с хлопьями между ее коленями. — Не пролей. Это не мой диван.
Лаура послала ему встревоженный взгляд, и Уэс мысленно выругался. Почему он взял и сказал это? Ей не нужно было напоминать, что ее родители расстались и оставили ее на попечение невежественного холостяка. Разве то, что Уэс был здесь, на их месте, не было достаточным напоминанием? После неудачи в отношениях его сестры она позвонила ему, заявив, что ей нужна передышка от своих обязанностей, включая материнство. Не имея никакого опыта ухода за детьми, о котором можно было бы говорить, он сел в самолет в Сан-Антонио и полетел в Нью-Йорк, только чтобы понять, что это дерьмо было сложным. Воспитание ребенка было намного сложнее, чем обеспечение едой и кровом; это также требовало изрядного количества чтения мыслей, многозадачности и терпения — и все это при очень небольшом количестве сна.
Хорошо, что Уэс был там только для того, чтобы заполнить пробел, пока его сестра не решила снова стать матерью и не вернулась домой. Просто до тех пор, пока она не возьмет себя в руки . Сказала она, но месяц прошел без единого сообщения. Тем не менее, Лауре не нужно было, чтобы он напоминал ей, что их соглашение было временным.
Уэс сел рядом с Лаурой и прижал ее к себе. Он подождал несколько минут, но она не съела ни единого Чирио, отчего у него скрутило желудок. Его глупый комментарий был просто еще одним ярким примером его неспособности сделать это. Быть здесь, пытаясь быть опекуном ребенка. Зная, что отвлечет ее и поднимет настроение, он взял хлопья Чирио и отправил в рот.
— Эй, — пожаловалась она.