— Скажи лешему, пусть затопит баню.
Старец снова провёл рукой по бороде.
— Уже. Прошу, — он указал на дверь.
Кое-как я разделась в бане. Сев на скамью, зачерпнула теплой воды и вылила на голову. Невыносимая боль внизу живота. Дрожащей рукой я провела по длинному шраму и почувствовала, как зажгло в глазах. Я не хотела детей и никогда не думала о семье, но сам факт стать бесплодной, лишиться возможности прижать к груди когда-нибудь свое дитя, был мучителен. Так много женщин мечтает стать материями и не могут, та же жена Артемьева. Каких только способов не перепробовала! А я самостоятельно отказалась. Выбирая между собой и хозяином, я выбрала его. Горячие слезы побежали по щекам. Всхлип вырвался из горла, и я закусила руку. Ни звука. Ты знала, на что шла, ты совершила на Камчатке ошибку, из-за тебя чуть не погиб наследник.
Я зачерпнула еще воды и смыла слезы. Нужно помыться и привести себя в порядок.
Через полчаса я стояла одетая перед колдуном. Он дал два пузырька с отваром и наказал выпить каждый с интервалом в час.
— До ближайшего поселения сколько идти?
— Тебе поможет добраться леший.
Чернокнижник обвел меня взглядом и кивнул своим мыслям.
— Обращайся. Всегда помогу.
Я удержалась от колкости и лишь кивнула. Неизвестно, какие перипетии ждут еще в жизни, а этот колдун как-никак сильный и способный. На улице ждал леший. Страдая от боли, я прихрамывала, и он протянул руку, но я не приняла.
— Мне нужна ближайшая деревня.
Он взял меня под локоть и подул сильный ветер. Снег ударил в лицо. Ноги оторвались от земли. Ветер подхватил и понес нас. Истощенная, я чуть не лишилась чувств. Никогда раньше Альберт не терял сознание, никогда еще я не была истощена настолько. Это как если бы я неделю без еды и отдыха шла по тайге, и то, я была бы истощена физически, а не магически. Колдун высосал всю силу.
— Вон там деревня, — сказал леший сразу, как мы опустились на землю.
— Люди?
— Да.
Не поблагодарив, я побрела на свет. Нужно принести жертву духу, мне необходимо окрепнуть. Со взрослым человеком мне в таком состоянии не справится, даже с хрупкой женщиной. Жертва должны быть девственницей, придется убить ребенка. Как в бреду я дошла до глухой деревни. Стояла ночь или поздний вечер. В домах горел свет, но заходить к людям было рискованно. Я остановилась на заснеженной дороге и прислушалась. Тишина. Где-то лают собаки и дерутся коты, изредка кудахчут куры. Я дернулась, уловив через несколько сараев шум в хлеву. Там был включен свет. Господи, пусть это ребенок пошел покормить свиней. Медленно я сделала шаг, чувствуя себя выжитой. Снадобья помогали, но не так быстро. Я завернула, прошла мимо будки, куда забилась перепуганная собака. Животные чувствуют в нас смерть.
Девочка лет двенадцати, согнувшись, кормила свиней. Бесшумно я вытащила нож и направилась к ней. Она гладила поросят и приговаривала:
— Хрюши мои, миленькие…
Зачерпнув очистки картофеля, она кинула самому маленькому поросёнку. Тот, похрюкивая, принялся набивать брюхо.
Я подошла сзади и зажала ей рот. Она задергалась, замычала. Я почувствовала ее страх.
— Яви мне силу свою, — сказала я и резанула по горлу, — водяной дух.
Девочка обмякла, жизнь выпорхнула из ее слабого тельца. Я подхватила под грудки и потащила за сарай. Тело оставляло следы крови, скоро ее спохватятся родители и начнут искать. На обряд отводилось совсем мало времени. Положив ее на спину, я сняла с мертвой куртку.
— Яви мне могущество своё, водяной дух, — произнесла я и сделала по двенадцать надрезов на ее руках. Кровь окропила снег.
— Яви мне благодать свою, — и надрезала себе запястье, — водяной дух.
Я макнула пальцы в ее кровь и смешала со своей. Подуло ледяным ветром. Вылилась вода из колодца. Нетронутая девочка вызвала во мне волну раздражения. Я огляделась.
— Или ты принимаешь жертву, или я найду другого духа.
Мой возглас растворился в темноте, но в то же мгновение за спиной раздался всасывающий звук — Альберт принял жертвоприношение. Подтверждая мое заключение, он материализовался передо мной через минуту, утирая тыльной стороной ладони рот.
— Ты как всегда пожадничала, — с обидой произнёс он.
— Найти шестнадцатилетнюю невинную сложнее. Я и так потратила последние силы. Доедай, — мой палец указал в сторону тела, — и мы уходим.
— За столько лет службы ты пожалела для меня девственницу!
— Девочка девственна.
— Она — ребёнок, к тому же, человек. Какой мне прок от человеческого ребенка?
Я сложила на груди руки, ощущая себя в своей тарелке — дух пришел в себя, мой уровень энергии стабилизировался.
— Ты забыл о жертвоприношении, которое я принесла полгода назад?
Альберт недовольно посмотрел и вернулся к телу.
Глава 13
В начале своей карьеры я предоставляла право выбора: легкая, безболезненная смерть за информацию. Конечно же, безрезультатно. Заказчик никогда не наймёт киллера, готового расколоться при первой возможности. Не сразу, годами позже, я усвоила правило. Спустя пару лет я уже просто представлялась, но всякий раз оказывалось — меня и так знали. Репутация бежала впереди собственной тени.
Поэтому сейчас я с холодной сосредоточенностью подкатила чёрный чемоданчик, над которым подшучивал Евгений, открыла и стала выкладывать на стол инструменты.
Скальпель, ножи, щипцы, шприцы, приготовленный магом выдюженный настой. Он поможет продлить пытку — повреждения будут зарастать сами собой, но весьма болезненно. Можно использовать собственную силу исцеления, но после выброса энергии тело будет лишено быстрой реакции и силы.
После войны маги не вернули прежнее доверие, но мир Трёх Союзов понимал важность ясновидения и готовки зелий. Правительство пользовалось услугами малочисленных компаний, оснащённых лабораториями. Все они подвергались жесткому контролю.
Наполнив зельем шприц, я закатала рукав выше локтя и вколола первую дозу в бессознательное тело, села напротив, захватив скальпель, и принялась ждать.
Помимо заживляющего «выдюжка», как называл её каждый шаман, обладала бодрящим эффектом. Раньше настойка была всего лишь заживляющим средством, но по заказу правительства её усовершенствовали, добавив листья медуницы и крапивы. Ни у одного чародея или шамана не получится приготовить этот отвар — первых природа не наделила способностями, вторых их лишила, поэтому, скрипя сердце, приходится сотрудничать с теми, кто когда-то развязал кровопролитную войну. А главное, не представляется возможным лишить силы магов — без них мы станем уязвимы. Впрочем, это касается любой расы. Мы — один организм, но не все умудряются жить в согласии. Совсем как люди.
Через пару минут пальцы мага пошевелились, судорога свела тело, и мужчина приоткрыл глаза.
— Еле сидит, — констатировал Альберт. — Вколи-ка добавку.
Пытаясь сфокусировать взгляд, он обвёл глазами помещение, сощурился на инструментах и медленно перевел взгляд на меня.
— Давно мечтал познакомиться, — прохрипел маг, языком облизывая пересохшие губы. — Не при таких, правда, обстоятельствах.
Вместо ответа я срезала огромный кусок кожи ниже локтя. Мужчина дернулся, зашипел.
— Чтобы ты не забывал, почему здесь.
— Я понял, что влип, когда увидел тебя. Знаменитая Хитоми! — ядовитый смех вырвался из горла. — Какая честь. Позволь…узнать… — запыхтел он, сражаясь с болью. — Служишь этим гордым ублюдкам, подтираешь им зады. Младшенькому в особенности. Зачем?
— Ты тоже служишь. Другому гордому ублюдку.
Я закурила.
— Угостишь?
Я пожала плечами, вытащила сигарету из пачки и запихала ему в рот. Подрагивающий огонёк зажигалки запустил механизм и Мальков с чувством втянул никотин. Почему бы и не дать покурить в последний раз, все равно его голова окажется на блюде перед Демоновым.
— Я не присягал старому черту. Сколько тебе было, когда он пришёл к власти? Или, быть может, ты ещё не родилась? — Он сощурился и усмехнулся. — Так и думал.