— Что ты здесь делаешь?
Его грубый тон озадачил. Что тут происходит? Я сощурились. С виду дача не изменилась: столько же камер, та же беседка. Поменялось отношение охраны ко мне и нападение на Евгения здесь ни при чем.
— Владислав Алексеевич приказал явиться незамедлительно, неважно, где и с кем он будет.
Мужчины переглянулись. Что вы, мальчики, скрываете? Мы в прошлом не были друзьями, но и врагами тоже. Мы с вами, ребята, варимся в одном соку. К чему такая тайна? Что можно прятать на даче и от меня — телохранителя сына?
— Он точно так сказал?
— Хочешь, чтобы я поклялась на крови? — Не заметив реакции, я огрызнулась: — Открывай!
Прошло добрых две минуты, прежде чем Бегунов решился открыть калитку, но не ворота. Я прошла мимо.
— Я провожу тебя.
Я промолчала. Мы вошли в дом и Альберт присвистнул. Казалось, особняк не покидали. Везде горел свет, ходили слуги и охрана. Одно дело, когда охраняют здание один-два шамана, другое, когда видно, что тут кто-то живет. Рассматривая холл, как в первый раз, расстегнула куртку. Слишком много слуг и охранников.
— Он точно сказал тебе приехать сюда?
Увидев в столовой накрытый стол при свечах на две персоны, я машинально кивнула на вопрос Бегунова и позволила себя увести. Дверь в гостиную была приоткрыта. Телохранитель, постучав, открыл дверь с разрешения, и мы вошли. Я ожидала найти тут министра или губернатора, хоть любовницу, но не ее. Я забыла, как дышать. В огромной освещенной комнате на белоснежном диване, в платье свободного кроя до пола сидела Дариа. На мой приход она повернула голову и вскинула темную бровь. По всей видимости, она давно не видела незнакомых лиц.
Не может быть.
Так вот, где она провела два года! Он не убил ее, а сослал! У него не хватило духу избавиться от нее, и он спрятал жемчужину мира Трех Союзов ото всех, ограничил общение с внешним миром. Как счастливы те мужчины, которые не дают себя любить; как несчастны те, которые пытаются быть любимыми!
Я смотрела на нее, как голодный смотрит на сочный кусок мяса. Дариа сильно переменилась с последней встречи. Оливкового цвета кожа стала бледной, даже прозрачной. Черты лица заострились, свободное платье скрывало худобу. Когда-то блестящие черные волосы, которые она любила собирать в высокие прически, теперь скатывались на плечи, ибо высокая прическа могла лишний раз подчеркнуть ее худощавость. Несмотря на румяна, я видела болезненную бледность. В Дарии всегда было что-то дикое, дерзкое, но сейчас она вся будто поблекла. Ее руки были так тонки, что когда падал луч солнца на них, они просвечивали и были видны голубые жилки. Теперь темные миндалевидные глаза не искрились счастьем, а были наполнены холодной сдержанностью. Взгляд больше не разжигал вожделения и не заставлял преклоняться. Душевные терзания состарили эту изумительную женщину быстрее, нежели физические.
Я смотрела на Дариа и не верила, что это она. Та женщина, которую я знала, была величественна. Она брала то, что хотела, говорила то, что думала, делала так, как считала нужным. Она стала прорицательницей самого архонта, и вот каков ее конец. Никто ее не ищет, никто не собирается спасти. Для всех она умерла.
За ней сразу же обернулся Демонов.
В его глазах промелькнули яростные искры. Он сжал кулаки и поднялся.
Я инстинктивно попятилась и уперлась в дверь.
— Как ты посмела?
— Вы сказали…
Я отшатнулась от звонкой пощечины и почувствовала металлический вкус во рту.
— В последнее время мне кажется, ты ищешь смерти.
— Позвольте мне уладить… — заговорил Бегунов, но был вышвырнут за дверь потоком энергии.
Я не поднимала глаза. Он убьет меня.
— Убьете ее? — раздался с дивана спокойный голос, и я услышала, как Дариа поставила на чайный столик чашку. — И как объясните сыну?
Я была уверена, что она меня не узнала или не вспомнила. Конечно, зачем ей запоминать меня, когда видела-то несколько раз. Это я следила за ней, исподтишка узнавала все новости. Меня интересовала судьба этой сильной и умной женщины. Такой женщине, как Дариа, не может быть дело до такой, как я. Однако, она узнала.
— Без серьезной причины она не нарушила бы ваш приказ.
Я приподняла глаза. Дариа сидела вполоборота, ее умный взгляд скользил по мне, она изучала самое большее минуту, после чего накрашенные губы выдавили улыбку.
Какие отношения их связывают? Они любовники или он приезжает проведать, убедиться, как крепки его оковы? Умная женщина — первый враг после Сатаны, которого нужно как можно быстрее ликвидировать, иначе ее ум подорвет положение мужчины, чего сильный пол так боится допустить.
Я преклонила колено и, дрожа, воскликнула:
— Простите меня, Ваше Величество! Ваша глупая рабыня торопилась порадовать вас, поделиться новостями.
Дариа пожала плечами и отвернулась. Прямая осанка, гордый разворот плеч, с вызовом вскинутый подбородок. Даже в заточении эта женщина завораживала. Ее можно закрыть в железной клетке, но не сломить. Из-за такой, как я, никогда не начнется война, в отличие от такой женщины, как Дариа. Мы настолько разные, как лед и пламя. Пламя сожжет мужчину дотла, лед же остудит горячую кровь.
— Встань, — сказал архонт и махнул рукой. — Жди за дверью.
Не поднимая головы, я покинула гостиную.
— Жить надоело? — услышала я за спиной и меня толкнули к стене.
Я среагировала, развернулась, поймала руку Бегунова и нанесла удар в грудь. Он отлетел на несколько шагов. Вот так всегда — оступишься раз, и потом каждая собака норовит укусить! Я приготовилась к бою. Никто из шаманов или магов не смеет меня трогать.
Щелкнул дверной замок, и мы оба опустили кулаки. Демонов кивком головы отпустил Бегунова.
— Нашла?
— Да.
Он смерил внимательным взглядом.
— Доложишь в моем кабинете.
Вышла Дариа. Архонт посторонился, пропуская ее в коридор. Она протянула руку, он коснулся костяшек пальцев губами и откланялся. Я поспешила за ним, однако в холле Демонов вспомнил, что забыл портфель в гостиной и велел его принести. В коридоре я столкнулась с ней и остановилась. Вот так близко, из плоти и крови. Она не торопилась проводить архонта. Дариа подошла ближе и сощурилась.
— Мне всегда было интересно, — неожиданно заговорила она со мной, — каков его сын в постели?
— Какая любопытная! Ответь, что он бог, — хмыкнул Альберт.
— Я не сплю с ним, — произнесенное выглядело жалким оправданием.
Дариа усмехнулась и поделилась советом:
— Демоновы — щедрые мужчины. Если ты понесёшь от него, может быть, он признает ребёнка.
Я промолчала и не сводила с неё глаз. Говорить о подобном мне не хотелось, да и не могла я уже понести, не после того, что сделал со мной чернокнижник, а в голове все равно крутилась статистика за последние двадцать лет: «Процент детей, рождённых телохранителями от хозяев, вырос в 9 раз, достигнув 57 %. Из них лишь только 3,4 % признаны своими отцами». Поражало следующее — уже не в первый раз меня зачисляли в любовницы Евгения.
— Я не шлюха.
Она усмехнулась.
— Быть личной шлюхой будущего архонта — почетно. Или ты метишь в жены? — уголки губ приподнялись в улыбке, но глаза оставались холодными. — У таких, как мы, перед благородными девушками есть одно преимущество, которое и прельщает весь сильный пол — они знают, как подарить истинное наслаждение. Поимей с него все, что сможешь. Влюблённый мужчина — глупый мужчина.
Красивые женщины, подумала я, зачастую безжалостны.
Неравные союзы всегда её привлекали. От того, наверное, что сама из низов, а стремилась ввысь — к роскоши, богатству и влиятельным мужчинам, потому что одна только мысль о нужде пугала ее.
Когда-то давно Дариа бросила вызов обществу — посмотрите на меня, вот, я перед вами и вы ничего не сможете сделать, ведь за моей спиной будет самый могущественный мужчина. Но было бы несправедливо сказать, что положение ей досталось благодаря покровителям. Ее ум, красота и хитрость оставили в дураках весь высший свет.
Я сделала шаг, намереваясь пройти, но Дариа окликнула:
— Воспользуйся советом, если не хочешь сгнить в какой-нибудь дыре через пару лет. В свое время я не подарила старому козлу наследника, можешь полюбоваться, как сейчас прозябаю.