Не зная, как себя вести, я продолжала сидеть и смотреть на чёрную с серебряными узорами подарочную коробку с белым бантом. Евгений встал, взял подарок и подошёл.
— Еще не посмотрела, а уже не нравится?
Я подняла на него глаза. Он смотрел вопросительно, чуть приподняв брови. Я сняла бант, открыла коробку и достала содержимое.
— Ох!..
Моя рука сжимала черную рукоять катаны. Новая, дороже прежней, выполненная искусным мастером. У меня перехватило дыхание. Я сделала несколько с ней движений, пробуя ее в действии. Она была безупречна. Таким мечом можно разрубить любого на две части, не прилагая особых усилий. У меня никогда не было возможности приобрести что-то подобное. На глаза выступили слезы.
Забыв о приличиях, я бросилась обнимать Евгения. Его руки обвились вокруг талии, и он подтянул меня к себе. Он был тёплым, и от него приятно пахло гелем для душа. Я смотрела снизу вверх и видела блеск в голубых глазах.
— Я рад, что тебе понравился подарок, — сказал он.
— Спасибо! Но как меч могли так быстро изготовить?
Хозяин усмехнулся и разжал руки. Я провела пальцами по клинку. В его отражении увидела своё по-детски восхищенное лицо и сразу нахмурилась.
— Я заказал его тем же вечером, как ты улетела. — Он поправил выбившуюся чёрную прядь и добавил: — Ты лишилась оружия из-за меня, я должен был искупить вину.
Мы продолжали стоять непозволительно близко друг к другу.
— Я выполняла свой долг. — Я внезапно вспомнила о подарке, который давно приготовила. — О! У меня тоже есть кое-что для вас, вы тогда отказались принять.
Я бросилась к неразобранной сумке, выбросила вещи и нашла на дне подарок, конечно, не такой дорогой, но выбранный от чистого сердца.
— С Новым годом, — сказала я и протянула упаковку.
Уголки его губ поползли вверх.
— Хитоми-сан, знаешь ли ты, что я до последнего ждал тебя в новогоднюю ночь? — Беря подарок, его пальцы коснулись моих. — Высматривал на губернаторском балу, я мог бы сказать, что видел тебя в каждой женщине, но все они были в платьях, а не в косухе с мечом наперевес. Посмотрим, что тут у нас.
Он разорвал подарочную бумагу и вытащил новейший сборник статей по нейрохиргуии, опубликованный по итогам прошедшей в октябре конференции. Его глаза вспыхнули.
— Как тебе удалось заполучить этот сборник? Он выйдет в продажу весной.
Я самодовольно улыбнулась. Естественно, я не стала рассказывать, как связалась с главным редактором и за дополнительную сумму мне выслали первый экземпляр сразу после верстки.
— Вам… нравится?
— Спрашиваешь! Конечно!
Теперь Евгений обнял меня, положил голову на плечо.
— Больше полет до Екатеринбурга не кажется скучным?
— Можем вылететь прямо сейчас.
На новогодние праздники ученики уезжали к семьям. Основная масса покинула гимназию сразу после Карачуна. Некоторые, чьи семьи были приглашены на губернаторский бал, задержались до 2 января. Елизавета, одна из таких, находилась сейчас на территории гимназии, и я хотела ее навестить.
— Я могла бы проведать Елизавету?
— Ангелову? Зачем она тебе?
— После всего случившегося мне бы хотелось увидеться с ней.
— Вы подружились? — Хозяин хмыкнул и вернулся за стол. — Смотри, Хитоми-сан, я могу начать ревновать.
— К женщине?
— К любому.
Я последовала примеру Евгения и тоже продолжила завтракать, положив катану недалёко от себя.
— Ты нашла тех, кто стоял за покушением?
Мои глаза округлились. Евгений имел право знать правду. Он наследник и не мне скрывать от него обстановку в мире. Однако о Дарие лучше помалкивать.
— Вы уверены, что хотите знать?
— До того момента, как меня не попытались убить, — хозяин отпил кофе, — я относился скептически к своей охране, ведь, казалось бы, я не совершил ничего предосудительного, разве что родился Демоновым.
В первый раз Евгений говорил со мной о таких вещах. Посторонним может показаться, что он открытый и доверчивый, но это лишь маска, отлитая из свинца. Он легко сходится с людьми, проникает в их тайны, но сам держит дистанцию. Вы можете раскрыть ему душу, считая его чуть ли не лучшим другом, а для него вы будете значить не больше обычного прохожего.
— Мне интересно знать, — продолжал он, и я вся обратилась в слух, — почему на меня совершили покушение, потому что я должен наследовать трон или потому, что его сын? Это было предупреждение мне или ему?
— Ваш отец хотел сохранить в тайне от вас политическую обстановку, всё рассказать, когда вы вернётесь в Петербург.
— И когда он собирается это сделать? Перед свадьбой? Мы ведь улетаем сегодня в Екатеринбург, неизвестно, когда вернёмся, поэтому я хочу услышать правду от тебя.
— От меня?
Он перевёл с кофе взгляд на меня и без раздумий ответил:
— Я верю тебе. Возможно, временами я сомневался в твоей верности, всё-таки тебя выбрал отец, но не после того, как ты приняла удар на себя.
А ещё стала бесплодной, мысленно добавила я.
— Так поступил бы любой из вашей охраны, — ответила я и съела первую вилку салата.
— Не думаю, они всю неделю с готовностью докладывали о каждом моем шаге Самойлову.
— В целях вашей же безопасности.
— Разница между ними и тобой в том, что ты служишь мне, а они — отцу. — Евгений заметил, как я скосила взгляд на подаренную катану. — Я сделал подарок, чтобы выразить свою благодарность, а не чтобы подкупить.
Как странно, мне казалось, в моей преданности не может сомневаться даже слепой. С самого начала я действовала, исходя из его интересов, лавировала между ним и Демоновым, фильтровала информацию, которая оказывалась на столе у архонта. Возможно, Евгений боялся, что в какой-то момент я его предам?
— Евгений Владиславович, — он поднял на меня глаза, — я не предам вас. Моя жизнь связана с вашей. Ваш путь — мой путь.
Хозяин улыбнулся. Я тоже.
— Ешь, — кивнул он на тарелку и опять улыбнулся.
Давно я не ела с таким аппетитом. В последнюю неделю приём пищи превратился в необходимость, теперь после пережитого можно насладиться вкусом свежих фруктов и овощей. О боже, а какая бесподобная выпечка и ароматный кофе!
— Так почему меня хотели убить? — серьезно спросил он.
Хозяин смотрел с прищуром, словно боялся упустить любую мою эмоцию. Таким я его видела нечасто. Помню выражение лица, когда он узнал о помолвке с Елизаветой, как о деле решённом. Тогда из весельчака он превратился в собранного и сдержанного.
Я замялась, подбирая правильные слова.
— Они хотели припугнуть вашего отца, — наконец, сказала я и сделала глоток кофе, почувствовав, как пересохло во рту.
— У отца проблемы?
— Евгений Владиславович, почему вы не попробуете обсудить случившееся с отцом? Если он заметит у вас интерес к политике, то это пойдёт на пользу вашим отношения. Ничто так не порадует Владислава Алексеевича, как ваше рвение.
Он сложил руки на груди, отгораживаясь от меня.
— Кто за всем стоял?
Я пристально посмотрела на него. Через пару десятилетий или раньше правление перейдёт к нему. Евгений имеет право знать, как обстоят дела в государстве, тем более, я была уверена, Демонов не стал бы возражать. Наследник наконец-то проявил интерес к тому, что происходит за окнами его дома.
— Маги. Я смогла выйти на их группировку, теперь они на контроле у Владислава Алексеевича. Боюсь, это не единственная подпольная организация.
— Что с ними будет?
— Их публично казнят в назидание другим.
Хозяин отвёл взгляд в сторону, но неожиданно поднялся с места и направился к окну. Евгений был весь как на иголках.
— Они сказали почему?
Разговор получался тяжелым. Говорить с архонтом, обсуждать детали, быть причастной к расследованию одно, а рассказывать тому, кто не выносит даже вида крови — другое. Я поднялась, пытаясь сбросить чувство дискомфорта.