- Как ты вообще живешь с таким отсутствием интереса к жизни? – искренне изумился Тенька.
- У меня есть интерес к жизни, – отчеканил Майтимо. – А ты сейчас норовишь поизучать тьму и погибель! Уходим, мы видели достаточно.
- Солнце садится, – отметил Нолофинвэ, глядя вверх.
Полоса неба стремительно темнела. И вместе с темнотой в мертвый, пропитанный злом город вползали звуки. Какие-то шорохи, поскребывания, гулкие удары капель о дно пересохших колодцев.
Глаза во впадинах домов разгорались ярче, по стенам поползли чернильные разводы, собираясь в призрачные тела. Эльфы оглянулись в начало переулка и поняли, что опоздали: выход на улицу загораживало больше трех дюжин высоких фигур, мерцающих серым. А впереди из тьмы выходили все новые и новые.
- Мы в западне, – тихо сказал Нолофинвэ. – Возможно, нас специально хотели выманить в эту ловушку, когда дали вам увидеть, что призрак, портящий Древо, летит к Минас Моргулу.
- Нам осталось лишь прорываться к воротам, – ответил Майтимо. Они с дядей синхронно стали спина к спине.
- Аборигены, вы чего? – удивился Тенька, обернувшись к ним. На фоне сужающегося кольца призраков лицо колдуна оставалось иррационально беспечным.
Тьма сгустилась не на шутку, но серые фигуры проявились четче. Стали различимы мертвые лица, остатки древних одежд, перепачканные землей…
- Тенька, ты можешь что-нибудь сделать с ними? – спросил Майтимо.
- С кем? – поднял брови Тенька. – Вы о чем?
- Как будто ты не… Назад!!!
Но было поздно. Ближайший призрак скользнул вперед и одним махом вгрызся колдуну в голову.
Время словно замедлилось. Нолофинвэ распахнул рот в немом крике, Майтимо замахнулся мечом, понимая, что успеть уже невозможно…
Хрипя утробно и с явным отвращением, призрак отшатнулся от Теньки, сгибаясь пополам. Создавалось впечатление, что мертвец задыхается, царапая когтями пустую грудную клетку.
- Ну и едучие тут комары, – скривился совершенно невредимый Тенька и небрежно хлопнул себя по уху. – Да чего вы встали? Идем дальше, а то так ничего интересненького не найдем!
Эльфы потрясенно замерли.
- Сколько живу, а впервые наглядно вижу, как давится темная тварь, покусившаяся на Теньку, – доверительно поделился Майтимо с дядей.
- «Вижу», – повторил Нолофинвэ. – А он их вообще видит?..
Отчаявшись дождаться, пока нервные аборигены последуют за ним, Тенька преспокойно прошел сквозь кольцо, с таким равнодушием глядя мимо призраков, что создавалось впечатление, будто они для него и впрямь не существуют.
Тут другой мертвец хватанул костлявой лапой – и на рукаве Нолофинвэ начало расплываться кровавое пятно.
Майтимо рубанул, мертвец свалился, рассыпаясь прахом, но на его место тут же встали другие. Поверх вражеских голов лорд Химринга увидел, как Тенька преспокойно тыкает своей заплесневелой палкой в какой-то оконный проем, и лезущие оттуда призраки огибают колдуна по широкой дуге.
- Похоже, эта ловушка рассчитана только на нас с тобой, – горько сказал Нолофинвэ.
- Балрога с два я позволю какой-то полусуществующей твари из иного измерения нас прикончить! – разозлился Майтимо. – Тенька! Вернись! Нас окружили призраки, неужели ты не видишь?!
Колдун с готовностью вернулся, всем видом выражая недоумение.
- Нет здесь никаких призраков. Думаешь, если б был хоть один, разве я упустил бы возможность его изучить?
- Их тысячи! – голос Нолофинвэ сорвался. Майтимо никогда не видел дядю таким: бледным, с неумолимо сжатыми губами. Наверное, таким же Нолофинвэ был в свой последний бой с Моринготто.
Майтимо подумалось, что сам он сейчас выглядит не лучше.
Плечо обожгло ледяной болью – это один из призраков подобрался слишком близко.
«Ведь мы сейчас умрем, оба, – пришло осознание. – Мы умрем на глазах у Теньки, который даже не понимает, что происходит, не говоря уже о том, чтобы помочь. Нолофинвэ умрет во второй раз. Он знает, что его ждет – быть может, такое знание страшнее неизвестности?..»
И откуда-то изнутри, вместе с ослепительным валинорским сиянием, поднялась ярость. Та самая, которая много столетий назад давала силы смеяться в лицо Моринготто, вытаскивала из темного омута в минуты, когда гибла даже надежда. Горячая, как пламя, всегда горевшее в глазах отца. Ярость выжгла все: страх, растерянность, сомнения…
Майтимо закричал, раскручивая над головой клинок, замахнулся и – вдруг понял, что сражаться не с кем.
Он стоял в переулке, еще озаренном редкими лучами заходящего солнца. Под ногами валялись тряпки и черепки, за дверями и окнами виднелись опустевшие жилища. Легкий ветерок задувал в щелях, а палка в руках Теньки вовсе не была покрыта осклизлой плесенью, а лишь немного тронута тлением.
- Так где призраки? – переспросил колдун, наставив на Майтимо свой приборчик.
Лорд Химринга тронул раненое плечо. Оно еще болело, но царапина стремительно затягивалась. Он обернулся к Нолофинвэ, чтобы рассказать об этой удивительной метаморфозе, и потрясенно замер.
Нолофинвэ по-прежнему стоял в напряженной позе, по его руке стекала кровь, а в глазах отражалось то, что недавно видел перед собой сам Майтимо: заполоненный мертвецами город, канувший в ночную мглу.
- Призраков нет, – медленно выговорил Майтимо. – Вернее, есть, но…
- Так есть или нет? – просвещенная наука в Тенькином лице любила точность.
- Они есть, но лишь для тех, кто боится! Вот, как пропадали здесь люди: они приходили на развалины днем, не видели ничего дурного, оставались, но стоило к ночи кому-то почувствовать страх – и он был обречен. Нолофинвэ! – он схватил дядю за плечи. – Прекрати бояться, слышишь? Они исчезнут и для тебя, тогда мы спокойно уйдем отсюда!
Но дядя лишь покачал головой.
- Майтимо, я не могу. Наверное, я слишком разумен, чтобы не бояться призраков. Теперь мой разум подводит меня. Мне не выбраться, уходите отсюда…
- Нет уж, – мотнул головой племянник. – Третий раз Теньку в Мандос точно не пустят. А тебя второй раз не выпустят! Я сейчас специально испугаюсь и умру вместе с тобой!
- Нечего тут геройствовать, – буркнул Нолофинвэ, делая выпад мечом. Со стороны это выглядело странно, ведь в глазах Майтимо переулок был пуст.
- Вот именно! Что я потом отцу скажу?
- Если Феанаро посмеет пенять тебе, что ты меня бросил, я отпрошусь из Чертогов, чтобы дать ему по шее.
- Давай ты просто не будешь туда попадать! Тенька, у тебя есть лекарство от страха?
- Гипотетически, да, – прикинул колдун. – Но я не брал с собой кофе!
Плащ Нолофинвэ с треском порвался, обнажая кольчугу. Надолго ли ее хватит?..
- Ну, уж нет, – прорычал Майтимо и схватил родича за грудки, хорошенько встряхнув. – Нолофинвэ! Немедленно возьми себя в руки! Кто мне после Тангородрима прочувственные речи толкал?! Кому я корону отдал, Моргот побери! Кто, в конце концов, старше меня на десять лет! Выбить вертолетный люк тебе не страшно, а кучки пыльных костяных вешалок испугался!
- А может, на него шоры надеть, как на лошадь? – с искренним научным интересом предложил Тенька. – Если чего-то страшное не видишь, то и боишься меньше. Хотя, зависит от воображения…
Нолофинвэ крепко зажмурился и велел:
- Ведите. Я могу сколько угодно преодолевать страх, но меньше его не становится.
Майтимо крепко стиснул его руку и ринулся к выходу из переулка. Тенька со вздохом сожаления пустился следом, по пути успев поднять с земли какой-то черепок.
Было странно бежать неизвестно от чего по солнечной улице, но стоило Майтимо подумать об этом, как по бокам снова замелькали сумрачные силуэты. Пришлось усилием воли заставить себя разозлиться.
У самого выхода Нолофинвэ открыл глаза и ахнул:
- Ворота на засове!
- Неправда, – упрямо сказал Майтимо, глядя на приоткрытые створки. – Тебе мерещится!
- Мерещится, – белыми губами повторил Нолофинвэ, делая шаг вперед. – Мне – мерещится…
Майтимо и Тенька разинули рты: все так же глядя перед собой и бормоча под нос невнятное, Нолофинвэ остановился перед тяжелой кованой створкой, а потом прошел ее насквозь, игнорируя приоткрытую щель.