Мэри Кэтрин вздохнула.
– Не знаю, как ко всему этому относиться.
Огл пожал плечами.
– У всех свои вкусы.
– И кстати о безопасности в целом, – сказала она. – С каких это пор отца сопровождает Секретная служба? Я ничего об этом не слышала.
– А она его и не сопровождает, – сказал Огл. – Это всего лишь актеры.
Она опустила биту и уставилась на него.
– Что вы сказали?
– Это просто актеры, переодетые агентами Секретной службы.
– Нанятые вами.
– Ну конечно.
Она непонимающе покачала головой.
– Но зачем?
– Затем же, зачем мы построили дополнительные скамьи и установили на трибуну лишние микрофоны.
– И зачем же вы все это сделали?
– Независимость независимого кандидата дарует огромные, огромные преимущества, – сказал Огл. – Но и недостатков не лишена. Один из этих недостатков, как обнаружил Перо, заключается в том, что вас не воспринимают всерьез. Это единственная проблема, о которой нам следует беспокоиться. Поэтому на каждом этапе нашего пути мы должны окружать вашего отца зримыми символами президентства. Главным среди которых является сопровождение Секретной службы.
Мэри Кэтрин только головой покачала.
– Не удается вам поверить, – сказала она.
– Иногда я и сам с трудом себе верю, – сказал он, поворачиваясь к ней лицом. Пятилетка, расположившейся на холме питчера, неловко запустил в Огла мячом. Огл намеренно пропустил его, и будучи поражен в затылок, весьма убедительно разыграл легкую контузию, качаясь, закатывая глаза и приваливаясь, как пьяница, к отбойной стенке. Детей совершенно сорвало с катушек, две буквально повалились на траву, визжа от неудержимого смеха. Мэри Кэтрин улыбалась против воли. Она посмотрела на детей, оказавшихся достаточно волевыми, чтобы остаться на ногах, и покрутила пальцем у виска.
– Когда вам полегчает, – сказала она, – у меня будет еще один-два вопроса.
– Чувствую себя уже немного получше, – сказал Огл. – Валяйте.
– У меня такое ощущение, что мне предназначена роль суррогатной жены. Это довольно отталкивающее ощущение.
– Да, так и есть, – сказал Огл.
– Это граничит с извращением. Я не собираюсь играть эту роль.
– Вам и не придется, – сказал Огл. – Единственная причина, по которой вы выступили в ней сегодня, заключается в том, что это формальное событие, вроде свадьбы. На свадьбе, вы знаете, отец должен передать дочь в руки мужа. Но если отец невесты мертв, или сбежал двадцать лет назад с какой-нибудь белой перекати-поле и пузырем вискаря, и с тех пор о нем ни слуху, ни духу, тогда его место должно быть заполнено кем-то другим – неважно, кем – кем угодно с Y-хромосомой. Это может быть брат, дядя, да хоть тренер невесты по баскетболу. Не имеет значения. Так вот, объявление о начале кампании – это то же самое с единственным отличием: на нем должна присутствовать жена в дурацкой шляпке и скромных туфлях. Сегодня вы исполнили ее роль, разве что вы выглядели в тысячу раз лучше.
– Спасибо, – отозвалась она, закатывая глаза.
– Теперь, когда церемония завершилась, можете возвращаться к себе самой. Больше никаких извращений, по крайней мере до инаугурации.
– И еще кое-что.
– Что именно?
– Я буду штатным врачом кандидата.
Огл слегка опешил.
– Мы уже наняли...
– Я буду штатным врачом кандидата.
– Вы нужны нам для других...
– Я штатный врач кандидата, – сказала она.
На сей раз до Огла дошло. Он пожал плечами и кивнул.
– Вы определенно лучший претендент на эту должность.
Прямое попадание в голову Огла вывело пятилетнего игрока далеко за пятьсот очков. Мэри Кэтрин подумывала начать следующую игру, но ее внимание привлекли радостные вопли с одного из соседних полей. Она направилась на шум.
Здесь играли в футбол. Сражались две команды, как минимум по пятнадцать игроков в каждой. Экс-медведей поровну разделили между обеими. Коззано, разумеется, был квотербеком{68}. На пальцах квотербека противников сверкали два кольца Суперкубка. Возраст участников колебался от десяти до шестидесяти с небольшим лет. Некоторые игроки были фермерами, а некоторые управляли крупными корпорациями. Мэри Кэтрин узнала Кевина Тайса, основателя «Пасифик Нетвеа», играющего в защите; в реальности он оказался крупнее и спортивнее, чем позволял предполагать его образ нерда. Зельдо окопался в последней линии, его блокировал не кто иной, как Хью Макинтайр, директор «Макинтайр Инжиниринг», которому, должно быть, было за пятьдесят, но выглядел он не хуже отца.