В это время Ки Огл сидел на страже в Оке Ки и следил за результатами; результаты были поразительны. Они слегка отличались от реакции на вчерашние дебаты, но лишь самую малость. За Ричмонд был ядерный электорат, который никогда ей не изменит, против – маленькая, но упорная антиричмондовская фракция, возглавляемая Байроном Джеффкотом («Нацик из трейлер-парка», Окала, Флорида) и имеющая в своем составе «Постконфедеративного пожирателя подливки» и «Книгосжигателя из округа Оранж».
Однако реакция более умеренных белых консерваторов оказалась очень неплоха. И главным сюрприз вчерашнего вечера никуда не делся: Чейз Мерриам обожал Элеанор Ричмонд. Ки Огл снял трубку и вызвал пресс-секретаря.
– Вперед, анонсируйте, – сказало он. – Демография просто великолепна.
– Ричмонд? – уточнил пресс-секретарь, питающий некоторые сомнения относительно всего замысла.
– Элеанор Ричмонд, – сказал Огл.
В ответ он услышал, как на другом конце провода заклацала клавиатура компьютера. Пресс-релиз сейчас уходил по сети широковещательным службам, извергался факс-машинами по всему Западному миру. Менеджеры кампании Коззано во всех пятидесяти штатах получали информационный пакет на Элеанор Ричмонд – фотографии, видеоролики и нашинкованные из них фрагменты, чтобы было чем кормить местные медиа. Все завершилось за несколько мгновений.
– Готово, – сказал пресс-секретарь.
– Хорошо, – сказал Огл. – Белый дом, мы идем! Все, пока, – заключил он. – Вызывают по другой линии.
Речь шла не об обычной телефонной линии. Это была особая линия, которую Огл согласился постоянно держать открытой. Единственным, кто мог ею воспользоваться, был Бакминстер Сальвадор. Босс Ки Огла. Босс, которого редко видишь, редко слышишь, но который всегда где-то рядом.
– Огл, – сказал Огл.
– Задержите все! – произнес голос мистера Сальвадора, который едва можно было узнать; его горло было перехвачено так, что он находился на грани удушья. – Не шевелитесь! Не нажимайте ни единой кнопки, никому не звоните и не отдавайте распоряжений.
– Я одинок. Одинок и безвластен, – сказал Огл. – И все мое внимание принадлежит вам.
– Благодарение господу, я успел до вас добраться, – сказал Сальвадор. – Я знал, что с этой Элеанор Ричмонд что-то не так.
– Что вы имеете в виду?
Сальвадор большую часть времени проводил в фальшивой штаб-квартире «Огл Дата Рисеч» в офисном здании над «Пентагон Плаза» и мог мониторить все данные по СОР-100 в том же объеме, что и Огл. И, насколько было известно Оглу, он занимался этим постоянно; едва ли можно было вспомнить событие, в разгар которого не позвонил был Баки Сальвадор, чтобы прокомментировать реакцию СОР-100. Он как будто воображал себя экспертом. Будучи на деле полным профаном, он совершенно не понимал медиа-преимущества Элеанор Ричмонд.
– Буквально несколько минут назад позвонил Чейз Мерриам. Он в клинике.
Огл рассмеялся.
– Хау, хау, хау! Дайте угадаю. Ему делали операцию. Во время дебатов он был под веселящим газом.
– Все гораздо хуже. Он попал в аварию. Это случилось в среду ночью. Какой-то бич украл его часы. Мы понятия не имеем, кто их сейчас носит!
– Бездомная черная женщина средних лет с хорошим образованием и традиционными взглядами, – сказал Огл.
Ответ застал Сальвадора врасплох.
– О. То есть вы нашли часы?
– Неа, – сказал Огл. – Всего лишь профессиональное предположение.
– Ну вот, – сказал Сальвадор. – Ну вот.
– Ну вот что?
– Это же все меняет! – сказал Сальвадор, шокированный индифферентностью Огла. – Статистические данные скомпрометированы!
– Если бы все члены СОР-100 собрались вместе и поменялись часами, то скомпрометировали бы статистические данные, – сказал Огл. – Один человек особой роли не играет.
В душе Огл понимал, что Сальвадор не так чтобы неправ. Но ему не хотелось с ним соглашаться. Он вообще не слишком ладил с Сальвадором.
– Но это же смешно! – сказал Сальвадор. – Вы сами вчера сказали, что главным доводом в пользу Ричмонд является любовь Чейза Мерриама. Вы сказали, что это ключевой фактор в принятии решения.
– Эй, – сказал Огл, – давайте попытаемся не терять перспективу. Мы же сейчас говорим о каком-то там вице-президенте. Все это попросту не имеет значения.
– Значит, вы признаете, что Ричмонд – это неверный выбор, – триумфально заключил Сальвадор.
– С этого момента она – верный выбор. Идеальный выбор. Дерзкое, интуитивное, гениальное решение Коззано, – сказал Огл, – потому что этот выбор уже сделан.
– Неправда, – сказал Сальвадор, – формальное объявление состоится только через час.