Интермеццо восьмое
— Вик. На Амстердам!
Но вот, наконец, последние приготовления были закончены, корабли спущены на воду, где уже не осталось льда, но тут оказалось, что в свой поход ярл берёт только два драккара и только самых опытных и испытанных воинов, среди которых оказался я. Разочарованию молодёжи не было предела! Я и так не пользовался популярностью, а тут вообще стал опасаться, как бы мне ни съездили обухом по затылку. Возможно, будь я обычным человеком, они бы так и сделали, но меня оберегала слава сына морского божка, а некоторые шептались, что я оборотень.
Я чуть не лопнул от смеха, когда услышал о себе такое! Оказывается, кто-то видел, как я превращаюсь в белого волка и утаскиваю по ночам скот!
(Вообще-то несколько овец за зиму и впрямь пропало, но клянусь, я здесь не причём! Ну, может быть один раз… или два, но не больше трёх, это действительно был я, а всех остальных утащил кто-то другой!)
Самое забавное то, что они все были недалеки от истины, ведь я и вправду в некотором смысле оборотень, только не такой, какого они себе вообразили! По всему по этому, когда, наконец, острый нос драккара вспенил воду фьорда, направляясь к выходу, я даже забыл оглянуться на берег, который почти на год стал моим пристанищем.
Не буду описывать наше плавание чересчур подробно, тем более что сначала не происходило ничего из ряда вон выходящего. Мы шли ввиду берега, лишь изредка удаляясь настолько, что линия горизонта скрывала от нас прибрежные скалы и верхушки сосен. Веслом я научился работать быстро, что сразу подняло меня в глазах команды. Удивительно, но это умение ценилось здесь даже выше чем воинская доблесть. Это помогло мне сойтись с людьми поближе, и тут я узнал, что о цели своего похода Ванхаген никому не рассказывал, но каждый в команде знает, что он едет разыскивать давным давно пропавшую дочь. Откуда взялась эта дочь опять же таки знали все до единого. Вот и попробуй, что-либо скрыть от своих! Напрасный труд и лишние хлопоты.
Шли в основном на вёслах, ветер дул встречный, но это никого не смущало. Через десять дней плавания я понял, что мне это надоело. Однообразный пейзаж по левому борту, бескрайнее море по правому, бескрайнее море спереди и сзади. Люди стали молчаливыми. Каждый просто делал свою работу, ел и спал. Никто даже не пытался рассказывать саги, никто ни с кем особо не разговаривал. Не было даже ссор. Впрочем, викинги и на берегу ссорятся не часто, вопреки тем слухам, что о них распускают другие народы. Короче, я терпел — терпел, а потом прямо подошёл к ярлу и спросил — когда мы причалим к берегу, и где это будет? Ванхаген посмотрел на меня исподлобья и буркнул: «Скоро!»
Это «скоро» случилось ещё через недельку. К тому времени я заметил, что скалы и лес по левому борту сменились пологими берегами, переходящими в холмы поросшие кустарником. Всё чаще попадались небольшие селения, жители которых, завидев нас, бросали свой нехитрый скарб и удирали во все лопатки вглубь материка. Но мы никого не трогали. Затем стали попадаться селения побольше. Здесь наблюдалась та же картина, а однажды местные рыбаки позабавили нас тем, что принялись готовиться к отражению атаки. Викинги долго смеялись, глядя на низкорослых вояк, спешно вооружающихся кольями. Кое-кто из наших даже вожделенно поглядывал в сторону ларей с оружием, но Ванхагена эта мелочь совершенно не интересовала.
Новости пришли совершенно неожиданно ранним утром, когда наша маленькая флотилия спокойно дрейфовала, стараясь не попасть в полосу прибрежного тумана. Спали все, кроме рулевых и… ярла. Когда я проснулся, (как всегда от холода, к которому привык, но не полюбил), Ванхаген стоял на носу флагмана и сосредоточенно изучал морские волны. Меня разобрало любопытство, что это такое он там высматривает, и я потихоньку подошёл к нему, стараясь не разбудить остальных.
— Сегодня в полдень будет потеха! — Сказал он, вполголоса не оборачиваясь. — Но не думаю, что дойдёт до драки, впереди не дикий кабан, а откормленный домашний боров.