— Почему на нас напали? — Спросил Ванхаген спокойно, будто выговаривал слуге за незначительный проступок.
— Почтенный Лимо прибежал вечером в магистрат и рассказал, что вы захватили его в плен и ограбили! — Прохрипел умирающий.
— А причём тут «Белая Ярость»?
— Лимо говорил, что вы с этой ведьмой связаны… то-ли вы ей служите, то-ли она вам… он сказал, что встретил вас неподалёку от того места, где наши купцы вот уже несколько раз видели её адский корабль!
— И где оно, это место?
Раненый объяснил, но я не силён в мореходстве и понял лишь то, что надо идти строго на запад два дня с небольшим. Это объяснение стоило несчастному последних сил, он захрипел и стал закатывать глаза. Ванхаген жестом приказал его добить, что и было немедленно сделано. Сам ярл снова прошёл на корму и, усевшись на ступеньку рядом с рулевым, глубоко задумался. Я устроился неподалёку, поскольку намеревался поговорить, но не хотел беспокоить его раньше времени.
— Это она. — Наконец сказал он, обращаясь ко мне, хоть его глаза и смотрели куда-то мимо.
— Почему ты так думаешь? — Спросил я, не слишком удивившись, поскольку такие мысли мне тоже приходили в голову.
— Я не думаю, я чувствую! — Заявил ярл. — А ещё я чувствую, что ты, чего-то не договариваешь. Что ты знаешь о драконе?
— Только то, что он её сожрёт, если поймает! — Пожал плечами я.
— И потому она вышила его изображение у себя на парусе?
На это мне нечего было ответить, и я решил сменить тему:
— Почему ты не убил трактирщика?
— Такая кровь — дрянная пища для меча. Впрочем, я может быть, ещё сверну ему шею, так-как точно знаю, куда пойду в Вик на следующий год!
Я ничего не сказал ему на это, но про себя пожалел жителей Амстердама, с которыми только что дрался не на жизнь, а насмерть. Странно, но предположение Ванхагена почему-то казалось правдоподобным, хоть и было непонятно, на чём основывается это правдоподобие. У нас было так мало сведений, а на то, что «Белая Ярость» это потерянная дочь Анхеллинды ничего конкретно не указывало. Но почему-то во мне всё росла и росла уверенность, что ярл прав. Всё как-то само собой складывалось в единую мозаичную картину, в которой, правда, недоставало ещё многих элементов, но изображение уже принимало вполне отчётливый вид. Как-то всё это было слишком просто, если не сказать примитивно. Я не такой большой знаток человеческой жизни, но та её часть, которую я знал по книгам, выглядела сложнее и запутаннее, чем то, что мне довелось увидеть и испытать в том мире. Тут мне пришло в голову, что я фактически ничего не знаю о мире, в котором нахожусь. Что это? Знаменитый мир людей, откуда когда-то были изгнаны драконы или?.. И тут меня осенило! Ну, конечно же! Это трещина, вроде той, где мы так были счастливы с Анджеликой, где познакомились с доном Клеофасом и с вами, падре Микаэль, и где я стал человеком! Сразу оговорюсь, что я ошибался в своих выводах, но тогда эта мысль показалась мне единственно правильной, поскольку объясняла массу совпадений и быстроту событий происходивших со мной и с окружающим меня миром.
Итак, полоса тумана к рассвету кончилась, подул попутный ветер, мы развернули парус, и пошли полным ходом к горизонту. Больше мы с Ванхагеном не разговаривали, но по его глазам было видно, что он постоянно думает о предстоящей встрече. В том, что эта встреча обязательно состоится, мы с ним оба были уверены. Впрочем, если бы она не состоялась, ярл наверняка поплыл бы дальше и открыл Америку, но всё вышло по-другому.
Это случилось, как и предсказывал тот воин, через два дня на третий. Погода стояла прекрасная, лазурное море сверкало и сияло в солнечных лучах, сливаясь на горизонте с прозрачно-голубым небом. Вдруг в этой великолепной картине, как будто распахнулось окно! Точнее сначала это была лишь тёмная точка, невесть откуда взявшаяся и напоминающая отверстие с рваными краями. Это отверстие начало расширяться на глазах, напоминая дыру, которую проделывает огонь в листе бумаги, если прожечь его в середине. По ту сторону образовавшегося прохода будто полыхало бордовое пламя, мне показалось, что там тоже есть море, но оно было тёмно-красного цвета. И в это окно, словно нож из рукава убийцы, выскользнула узкая, как щука галера, а вслед за ней, и в самом деле, вылетел здоровенный красный дракон! Впрочем, на него никто кроме меня не обратил внимания.
Галера приближалась. Её косой парус, с изображением красного дракона, становился всё больше и больше. Он отражался в круглых от ужаса и восхищения глазах Ванхагена, как неумолимый Рок! Вёсла по бокам судна ритмично взмахивали в такт ударам барабана, раздававшимся на многие мили вокруг. Наши гребцы были не менее искусны, но нападавшим способствовало направление ветра.