— Уже не работает, — неожиданно всхлипнула повариха и краем фартука, настоящего, не фантомного, как вчера, смахнула набежавшую слезу. — Она трудилась на третьем…
На третьем — вздрогнула я. На моем… уже на моем… этаже сидели только сильные маги.
— Меня зовут Аида Логан, — представилась я с надеждой, что повариха назовет свое имя.
— Мари Хоффман, — немедленно отозвалась повариха, как я и ожидала.
— А вашу дочь? — спросила я. Боясь ошибиться, не стала употреблять слово «звали».
— Анита, — улыбнулась повариха. — Ее зовут Анита.
«Значит, жива», — облегченно выдохнула я.
— Расскажите о ней, — попросила, даже не знаю зачем. Я взяла в руки большую чашку с чаем и сыто откинулась на спинку стула — несколько минут у меня еще было. А потом снова придется мчаться на свой этаж и подавать кофе.
— В следующий раз, — расстроенно отозвалась Мари. — Рассказывать о дочке я могу долго, а у тебя заканчивается обеденный перерыв.
— И то правда, — пришлось согласиться с поварихой.
В столовой давно никого не было — только мы с ней неспешно вели беседу…
И что с того, что меня ждут с кофе? Я не торопясь поднималась по лестнице на свой этаж, пытаясь осмыслить услышанное.
У Аниты Хоффман должен был быть достаточно высокий потенциал. Не кофе же она разносила по комнатам, будь у нее магия, как у матери? Это мне только так повезло. Что-то в моем сознании не вязалось. А спросить не у кого… Может, у Пита, если и сегодня он предложит подвезти меня до дома?
Впрочем, внутри меня триггер подпрыгнул, можно и Мэта попытать… Мари упоминала его имя в связи с дочерью.
Нет, нахмурилась я, это плохая мысль — разговаривать с Мэтом… Найти бы кого-нибудь, кто был знаком с Анитой. Вот только мне по статусу не положено разговаривать с магами — только с обслуживающим персоналом…
Из триста двенадцатой комнаты заказ не поступал ни разу за три дня мой работы. Я даже удивилась, когда увидела на экране номер комнаты. И попросили не кофе, что удивительно для третьего этажа, а воду без газа не из холодильника и бутерброд с бужениной.
Я быстро соорудила поднос, пригладила волосы и помчалась с заказом в нужный офис — тот находился в самом конце длинного коридора.
На звонок дверь привычно отъехала в сторону, я вошла и обомлела. Такого не видела ни в одной из комнат: мягкий ковер на полу, в ворсе которого ноги утопали по щиколотку, кожаный диван винного цвета вдоль всей стены — от окна до самой двери, на окне не привычные жалюзи, а богатые бархатные шторы с ламбрекенами, создававшие в помещении приятный полумрак, стол ручной работы, на нем расписанный под старину ноутбук.
Придя в себя от роскоши комнаты, я огляделась по сторонам в поисках журнального столика — на рабочие столы мне запрещено ставить подносы. Но не найдя его, так и осталась стоять истуканом посередине комнаты.
— Поставьте поднос на диван, — попросил невидимый хозяин комнаты.
И на диван я не поставила, только отрицательно помотала головой — и это нам было запрещено. Принесенный заказ могла поставить или положить только на журнальный или передвижной столик. Я тщательно изучила инструкцию и многократно повторяла ее вслух, пока мыла пол в санитарной комнате. А сейчас, когда папа попал в больницу, и требовались деньги на его лечение, мне совершенно не хотелось вылететь с работы из-за такого пустяка, как нарушение инструкции.
— В средней части дивана встроен столик, — усмехнулся голос, — но он выдвинется только в том случае, если вы на него поставите поднос.
Пришлось поверить — с большими предосторожностями поместила поднос на диванную подушку, которая несколько, на мой взгляд, отличалась от других. И о, чудо, с легким шорохом подушка приподнялась, трансформируясь в столик.
— Могу быть свободна? — поинтересовалась я. Обычно не спрашивала — исчезала за дверью сразу, едва передавала заказ.
— В принципе да, — удивился голос. — Я вас не задерживаю. За посудой и подносом зайдете в конце рабочего дня. Спасибо.
Я потопталась еще немного в комнате, совсем чуть-чуть, — очень уж хотелось взглянуть хоть одним глазком на невидимого хозяина. Он, всяко, не мальчик-с-пальчик — мебель обычного размера. Ну разве только маг-невидимка — звук есть, а изображения нет, как в сломанном телевизоре. А потом все же выскочила из комнаты. Вот, право, любопытная идиотка…
Теперь меня занимала только эта комната и ее хозяин, а не обитатели триста четырнадцатой с их глупыми приколами, с которыми я справлялась на раз. Еще стоя под дверями с подносом в руках, я всегда знала, пусть не знала, скорее, ощущала, что мне ждет, едва я войду внутрь. Складывалось чувство, что на меня делались ставки — угадаю или попаду впросак. Пока ни разу не прокололась…