Так вышло, что с охранниками мы всё-таки столкнулись. Я ошиблась в повороте на несколько градусов, или же в интернате узнали о моем побеге. Тем не менее, они вдвоём преградили нам дорогу. Одного из них я знала, это был Леонид, получавший здесь свой первый опыт. Он нацелил на меня пистолет и закричал, чтобы я остановилась. А это всё равно, что конец. Недопустимо! Я стрелой надвигалась на Лёню, крепче смыкая руки вокруг Нины. Подстегиваемая страхом, когда позволило расстояние, я вцепилась молодому охраннику в предплечье зубами. Он взвыл, выронил пистолет, вмиг сделался беззащитным и пустился бежать от меня. Второй охранник занялся Сеней, и что у них из этого получилось, я уже не видела, но душевнобольной мальчик отстал.
А я так и бежала следом за Лёней, который вывел меня на лесную дорогу. Потом он с криком отчаяния бросился в сторону интерната (наверное, подумал, бедный, что я закусать его хочу), а я стала выбираться на трассу. Ноги подкашивались от усталости. Думала, отпущу Нину, покажу ей, куда идти, а сама рухну здесь в кустах до лучших времен (во время забега я ничуть не церемонилась с моей девочкой, крутила и вертела её, как приходилось, поэтому она тоже выглядела не лучше выжатого лимона). Но именно забота о ней, как мне показалось, спасла тогда нас обеих.
Снова пришлось переезжать. Нина теперь моя дочь официально и ходит в школу. После сложной переписки с администрацией интерната они согласились выслать мне её документы и мои тоже. Пришлось, конечно, им пригрозить тем, что я знаю, куда они детей продают. Мои догадки подтвердились. Парней отправляли в "горячие точки", а девчонок в сексуальное рабство всех до единой. Мою Нину ожидала бы та же участь через десять лет. С того момента как ребёнок появлялся в интернате его готовили за стенами учебной части к дальнейшей участи. А по оценкам судили о качестве "товара" и его цене. Сначала моё бывшее начальство отпиралось. Но потом я отправила письмо на личную почту Виктора Афанасьевича. Мы с ним обо всём поговорили по-хорошему и решили, что девочку я могу забрать в обмен на моё молчание. Только мне кажется, этот человек со своими связями так легко не сдастся.
Я увезла Нину в Сибирь в глухую деревню. Вроде здесь безопасно. Она говорит, что довольна жизнью, играет на улице с детьми. Однако моё предназначение ещё не выполнено. Я спасла одну девочку, но как же остальные дети, запертые в интернате Нины и ожидающие своего выпускного рейса? Я не забыла о них. И уже не забуду.
Конец