Ароматы весны становились невыносимыми. Меня разрывало от сексуального желания. Целый год у меня было много чувств и очень мало секса. А с Женей, которого я любила, полноценных сексуальных отношений не было.
Желание меня измучило. Я не представляла, как Андрей меня найдёт, и стала думать о том, чтобы самой к нему приехать. Самой ехать в мужской монастырь, где Учитель меня совсем не ждёт, было очень не просто. Я искала какой-нибудь повод.
Моё внимание остановилось на коллаже из видеозаписей отрывков из представлений театра, в котором я играла. Моя личная идея, которую я самолично воплотила.
Это был кропотливый труд в условиях плохого технического обеспечения, к которому я привлекала ещё несколько человек. Когда мне что-то очень нравится, я могу « не обратить внимание на то, что у человека к этой теме нет интереса». А вообще в жизни бывает так, что интерес у человека появляется не сразу. Где-то в душе я совершенно искренне хотела заинтересовать Учителя театральным искусством, и я неоднократно предлагала привести мальчика, который жил в Храме на занятия в детскую группу. Пареньку явно не хватало общения со сверстниками. Учитель какое-то время колебался, но согласия на эту затею не дал.
Несмотря на все эти трудности, и благодаря большому количеству нереализованной энергии, я приняла решение ехать в Храм. На удивление это решение меня успокоило. Наверное, дело было в том, что наконец-то закончилось моё ожидание приезда Андрея. Ожидание не было моей сильной стороной.
Но самое удивительное было то, что, когда я приехала, Учителя в Храме не оказалось. В Храме вообще не было никого, кроме Андрея и мальчика которого я хотела водить в театр.
Андрей от моего приезда преисполнился гордости и чувства собственной важности. А я испытала облегчение от отсутствия Учителя и разочарование из-за поведения Андрея.
Но желание продемонстрировать свою работу у меня не пропало. Я предложила посмотреть спектакли из театра. Было много шансов, что мальчику понравится, у него аж глаза заблестели. Ребёнок подрос, и отношение Учителя к тому, как он проводит время, могло измениться.
На этот раз отказался Андрей. Мальчик его чем-то рассердил, а самому Андрею было не интересно. Ему гораздо больше нравилась роль хозяина в доме.
У меня же появилась обида, которая дальше всё нарастала. Андрей вёл себя вальяжно и свысока. Настоял, чтобы я пошла с ним в Большой дом. А там сначала он лёг на лавочку в беседке, полежал, поумничал, потом мы перебрались в дом.
Мной руководило сексуальное желание, я ведь именно из-за этого приехала увидеть Андрея. Я ходила за ним как кролик за удавом.
А он рассказывал, как здесь поют соловьи, просто сводят с ума! Так хочется любви!
Но когда мы перебрались в дом, оказалось что любви ему не очень сильно хочется. У него не было эрекции. Меня накрыл такой стыд… А затем гнев! Разве я за этим сюда ехала, рискуя навлечь на себя гнев Учителя?!
Андрей сохранял спокойствие, и сказал, что это от длительного воздержания. Что тут с одной местной женщиной, поначалу, тоже так было, а потом наладилось.
Его слова ещё больше подлили масла в огонь. Кто-то, живя в монастыре, умудряется трахаться. А кто-то, пребывая «в миру», живёт чувствами. Но эти мысли проносились где-то на периферии, и не исключено, что главной причиной было то, что Андрей не удовлетворил мои желания.
Теперь мной руководил гнев. Я схватила свою кофту, и со всей силы стала хлестать ею голого Андрея. Он, конечно, был в шоке. Но после нескольких ударов схватил меня за руку. По его взгляду мне стало понятно, что больше он терпеть не будет, и вспомнит, чему он тут научился за полтора года из восточных единоборств. Я перестала его бить. Разве я этого хотела!
Я оделась, вышла на улицу, присела на лавочку в беседке. И так мне стало горько и страшно его терять.
Вскоре вышел одетый Андрей, и сел неподалёку, опустив голову и плечи. Эти опущенные плечи «сподвигли» меня на попытку, попытаться исправить отношения. Я села перед ним и, глядя в глаза, сказала: «Помоги мне, ты же видишь, как мне трудно совладать с собой!» Он ничего не ответил.
Потом, молча, пошёл в Храм, а я за ним. И тут обнаружилось, что пропал мальчик. Андрей побежал его куда-то искать. Я осталась в Храме ждать и волноваться.
Андрей пришёл без него, сел в ту же позу с опущенными плечами возле колодца. Я сидела неподалёку. Теперь меня мучило чувство вины ещё и из-за пропажи ребёнка.
Но вскоре мальчик пришёл сам. Теперь к Андрею вернулась злость, но не сильная, без самодовольства и к ней примешивалось большое облегчение, что он нашёлся. А мне было стыдно перед ребёнком, и жаль Андрея. На нём была немалая ответственность.