- Как я вас люблю, я ж вас обожаю, - приговаривала она ему. Видно было, что мужчине приятно, но внешне он оставался спокойным и невозмутимым. Я этому немного удивлялась, у меня с мужчинами отношения не останавливались на такой фазе.
Но с нами интернами в этом коллективе общалась в основном заведующая, у неё сохранялся энтузиазм в отношении врачебной работы и наставничества, хотя порой она вела себя жёстко, но я чувствовала, что она не злая. Хотя некоторые её порядки всё-таки вызывали во мне сомнения.
В конце недели больные выстраивались в ряд возле стола Инны Ивановны, и она решала, кого отпустить домой, а кого нет, явно наслаждаясь властью. Во мне поднимался протест, и я старалась держаться от неё подальше, остальные интерны тоже. Мы рассаживались по нескольким диванам, стоявшим в комнате, и сливались с помещением. И дружно не спешили интересоваться больными, особенно в открытую.
Но я могла больше наблюдать, находясь в пассивном состоянии. Периодически Инна Ивановна единолично принимала решения, не согласуя их с другими докторами. Алла была инициатором оппозиции в этом случае. Она объединялась с Верой, говорила: хорошо, пусть будет так, и устраивала саботаж. Она демонстрировала безразличие к работе и Марие Ивановне, забирала Веру и уходила к хирургам.
Мария Ивановна оставалась в гордом и печальном одиночестве в ординаторской. Нет, ещё были мы, интерны. Но мы тоже её сторонились.
Были ещё и другие отделения. Тубдиспансер – это целый городок: урологическое, отделение костного туберкулёза, детское и подростковое. Но там мы побывали в ознакомительном порядке.
В основном мы интерны находились в терапии. Приятным сюрпризом для меня было обнаружить в этом отделении зал для занятий лечебной физкультурой (ЛФК). Большой зал с большими окнами, в которые заглядывали ветки деревьев. На окнах висели красивые кружевные занавески. Помещение было залито светом, там стояли лавочки шведская стенка и несколько тренажёров.
Там я познакомилась с молодой женщиной, которая работала инструктором, и звалась Алина. Она была по образованию медсестрой. А по характеру энергичной и дружелюбной, приветливо звала меня заниматься. Вообще-то ЛФК руководила доктор, но она была на длительных курсах. В её отсутствие заведовала Алина
Больные туберкулёзом приходили на занятия нерегулярно и зал часто пустовал. Система принуждения не действовала, а по желанию – простые упражнения ЛФК не сильно интересовали больных.
Поэтому Алина частенько скучала, а с ней ещё одна девушка, которая работала там санитаркой. Её звали Сашей, она была худенькой, тоненькой, с длинными светлыми волосами, большими глазами и слегка припухшими губами. Саша не сразу стала общаться, вначале с интересом наблюдала за мной и Алиной и работала.
Я тоже вначале наблюдала. Как проводит занятия Алина. Упражнения были очень простыми, как в советской физкультуре. Алина вела занятия громко, что называется зычным голосом, и это её совсем не напрягало. Мне поначалу было хорошо выполнять упражнения в коллективе под зычный голос Алины, так как не хватало «единения» с окружающими. Но потом стало слишком скучно, и я всё больше занималась сама.
Алина и Саша не мешали мне уединяться, и охотно общались, когда я к ним обращалась. Это случалось всё чаще, так как мне было хорошо в их обществе. Саша разговорилась, она, оказывается, училась заочно на экономическом факультете в университете. Я с уважением относилась к тому, что она не стеснялась или не боялась простого труда, но себя я на такой работе тогда не видела.
Часть 4. Мои первые пациенты.
В то время у меня не только с романтическими отношениями было туго. Подизносилась моя одежда и особенно обувь. Сапоги протекали, а по дороге в тубдиспансер было много грязи и луж, и в ту зиму много мокрого снега. И я часто приходила на работу с мокрыми ногами. Купить новые сапоги было не за что. И я что только не испробовала против промокания: и целлофановые пакеты, и несколько носков, и горчицу в носки, и горчичники на стопы.
Я боялась не cтолько простуды сколько того, что работала рядом с заразной инфекцией – туберкулёзом. Инфекцией, которая любит нужду и плохие условия жизни.
Я пыталась подрабатывать продавцом в цветочном киоске и магазине «Лавка Художника». Кое-что получалось, но я не адаптировалась и не прижилась в новой атмосфере. Настолько, что даже почувствовала облегчение после увольнения.