В этот момент глаза её остановились на странном плакате за спиной губернаторши: грубом, агрессивном, аляповатом. Неестественно широко улыбающийся мужчина указывал на пылающую надпись: "ЕСТЬ ИДЕЯ? ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!" Рядом что-то было написано маленькими чёрными буквами, но Лена не смотрела, не могла отвести взгляда от красным выведенных слов, и только пятилась и пятилась крохотными шажочками назад, повторяя дрогнувшим голосом:
- Простите... Простите... Простите...
За секунду до того, как плоскость двери толкнулась журналистке в спину, хозяйка дома протянула руку к пульту на столе и с мягким звуком ударила пальцем по одной из клавиш. Замок в двери щёлкнул, и Лена поняла, что заперта. Наедине с плакатом и его владелицей.
- Прежде всего, - сказала губернаторша звучным альтом, - давайте успокоимся. Сядьте в кресло. Сядьте же.
Кресел в комнате было три; одна за столом и два слева от Лены, в углу, с журнальным столиком между ними. Самые простые, обтянутые грубоватой тканью в красную и кремовую полоску. Лена на негнущихся ногах подошла к журнальному столику и села в одно из кресел. Её взгляд упал на почти стёршуюся от времени и небрежного обращения обложку толстой бумажной книги, лежащей на столике. Из книги высовывался раздвоенный узкий язычок закладки. От названия девушке стало почти что дурно; она помнила это название из школьного курса истории. "Капитал" Карла Маркса.
Губернаторша не даст ей просто увидеть всё и выйти отсюда. Лену запрут. Или ещё что-нибудь. Что-то очень плохое.
Вместе с ужасом поднималось болезненное любопытство; перед чем-то ещё хотелось узнать, вобрать в себя больше, больше информация. Взгляд заметался по стенам, по шкафам со стеклянными дверцами. На корешках книг читалось - "1984", "Моя борьба", "Священная книга оборотня", "В.И.Ленин. Избранное", "Утопия", ""ОПУМ", "Новый завет"; что-то смутно вспоминалось, что-то выглядело незнакомым, но Лена не сомневалась, о чём все эти книги. Плакаты почти все рекламировали неизвестные ей фильмы.
Губернаторша с не меньшим любопытством глядела на журналистку. В углах полных губ таилась улыбка.
- Нечего скрывать, вы попали в моё маленькое гнездо порока, - сказала она вдруг со смешком. - Хотите ещё кофе? У меня аппарат стоит.
- Чашечку, если можно, - чужим голосом просипела Лена. "Последнее желание приговорённого," панически замерцала в мозгу мысль. - С сахаром.
Хозяйка спокойно повернулась к гостье спиной, подставляя чашку и постукивая пальцами по сенсорной панели кофеварки, которая, действительно, стояла возле письменного стола на тумбочке.
- У каждого из нас есть постыдные слабости, - мягко и чуть весело говорила губернаторша. - У кого-то поменьше, у кого-то побольше. Они могут шокировать; но чем они опасны для людей, пока заперты в крохотной комнатке, пока их не выносят на свет бесстыже и агрессивно? Скажите, вы и правда верите, что я для кого-то опасна? По-серьёзному опасна, могу причинить вред здоровью, лишить жизни? Разве хоть один волосок с головы ребёнка...
Чашка наполнилась; дама крепко взяла её за толстую фарфоровую дужку, повернулась и пошла на Лену, неторопливо, немного грузно, совершенно спокойно.
- ... упадёт от того, что немолодая женщина прочтёт на досуге книгу?
Чашка стукнула донцем рядом с "Капиталом". Лена не шевельнулась; губернаторша встала напротив, сложив руки на животе, чуть расставив полные белые ноги в уютных шерстяных носках, нависая над сидящей девушкой и рассматривая её с любопытством.
- Но это же... это другое. Вы ведь понимаете, что говорите об идеях? Когда вы знакомитесь с ними так... так близко, в можете заразиться. И, чтобы заразить остальных, вам не надо раздавать им эти книги. Вирус всегда будет с вами. Ирина, подумайте. Вам необходимо лечение. Вы не можете этого не понимать. Всё, что в этой комнате... Любая идея может показаться вам прекрасной. И даже если вы не начнёте её воплощать, вы можете перенести её на кого-то, кто воплотит.
- Пейте кофе, Лена, - посоветовала дама. - Он не слишком горяч. Кофе разгоняет мысли, они становятся очень, очень быстрыми. Скорость - плохая замена глубине; но хотя бы разговор не будет идти слишком медленно. Вы не станете понимать меня лучше, но слова мои понимать будете быстрее.
Кофе, наверное, был вкусным. Девушка чувствовала лишь то, что он горяч и сладок.
- То есть, вы разделяете общую идею о том, что идеи опасны в любых количествах?
Лена уставилась на неё в шоке.
- Это совсем другое. Не идея! Знание! И к этому знанию прогрессивное человечество шло веками!
- Вас так учат, верно? Пока человек не имел знания, он руководствовался идеями; они появлялись только как замена знаниям. Они приносили взаимную ненависть, несчастья, жестокость и массовые убийства. Лена, а вас не смущает, что на летучках в редакции вас всех просят что-то придумать? То есть - сотворить идеи?