Я была окрылена, нет, в самом деле. Мне казалось, будто я парю, а ноги сами понесли внутрь, к нашей каюте. Но путь внезапно преградили. Сначала мне даже показалось, будто в этот день боги удачи на моей стороне, но это был просто Питер. Он перехватил меня и утянул за собой. Я не сопротивлялась. А зачем? У Питера была отдельная каюта, что-то вроде люкса. Я, конечно, знала, что семья Сэлмонов довольно состоятельная, но это всё равно было странно. Он ведь мог остановиться в одной вместе с Закари. Ну, мне этого хотелось. Чтобы снова его увидеть, чтобы подтвердить услышанное.
Питер был зол. Не в привычной своей манере, — казалось, он всегда злится, — а по-настоящему. И я не могла понять почему. Нет, в глубине души понимала. Просто я думала тогда, что моей вины в этом нет. Она была. Потому что многозначительные взгляды были обоюдными. Мне не хотелось, вот совсем, но у Питера было другое мнение. Он впервые не спрашивал, не соблазнял, он утверждал своё право. Такие, как он, как я теперь, большие собственники. Да, вы правы, я имею в виду оборотней. Не знаю, сопротивляться было в любом случае бессмысленно и бесполезно. Я понимала это тогда, понимаю и сейчас.
Мы не были близки в полном смысле этого слова, эта ночь скорее напоминала нечто болезненное и животное, как инстинкты. И на момент мне показалось — я думала, что показалось, — будто лунный свет, пробивающийся через огромный иллюминатор, осветил вовсе не человеческую руку, а удлинённые пальцы с когтями. Я не успела испугаться, потому что голова была забита мыслями о том, что мне хотелось, чтобы вместо Питера там оказался Закари.
***
— Чаю? — Прерывается оборотень и поднимается с места. Пепельница полна окурков, а в воздухе витают остатки рассеянного едкого дыма.
— Нет, благодарю. — Качает головой журналист.
— Ваше право. — Кивок. — А я выпью.
Она отходит в сторону, открывает стеллаж с алкоголем, но не предлагает. Бутылка с бурбоном опускается на столик между диваном и креслом, где сидит журналист. Туда же она ставит два стакана, но наполняет только один. Опускается на место, закидывает ногу на ногу и пристально смотрит на человеческое существо напротив.
— Расслабьтесь. — У неё такой вкрадчивый голос.
— Кхм. — Журналисту неловко. — Получается, что вы не знали, что Питер — оборотень?
— А вы как думаете? — И на губах играет усмешка. Ей не отвечают. — Не знала, конечно же не знала, даже не догадывалась. Он умело всё скрывал.
— А что насчёт Закари?
— Пожалуй, будь у меня роман с ним, я бы смогла догадаться. — Вздох. — Но обстоятельства сложились иначе.
«Значит, он тоже», — проносится в голове у журналиста. Эта мысль мгновенно отодвигается на задний план, но занимает место в списке особо важных. Сейчас нужнее выяснить другое.
— Кто из них вас обратил?
Оборотень усмехается, откидывается назад на спинку дивана и запрокидывает голову, глядя в потолок. Проходит около минуты, и журналист уже намеревается повторить вопрос или задать другой, когда она решает продолжить рассказ.
***
Ночевать я осталась с Питером. Не то чтобы мне хотелось, я не видела смысла возвращаться к своим и объяснять помятый вид. К счастью, сон пришёл раньше, чем Питер успел меня спросить о чём-то. Утром я проснулась от сильной качки совершенно одна. Быстро собралась и вышла на палубу, где встретилась с ребятами. Пришлось придумать глупую отмазку, чтобы не возникало лишних вопросов и подозрений. Кажется, они поверили. Персонал выдал каждому жилет с особым номером, это было необходимо, чтобы по возвращению проверили наличие всех пассажиров. Я нигде не видела ни Питера, ни Закари, с нами была только Норма. Когда я спросила, она сказала, что они ушли раньше с первой группой. Просто ребята не хотели меня оставлять и даже уже были готовы организовывать поиски. Видимо, я вовремя вышла.
Море было неспокойное, но в тот момент никто об этом не думал. Мы наслаждались видом Волчьего острова. Да-да, иронично, вы не находите? С нами была и охрана, что-то вроде зоозащитников, я не вдавалась в подробности. У них с собой были ружья, как я думала, со снотворным. Глава охраны выделялся на фоне своих подопечных, да и вообще просто выделялся внешне. Красивый мужчина… Не смейтесь, я не такая легкомысленная. Для своих лет он был очень даже ничего, высокий такой, жилистый, с невероятными глазами. Что в них особенного? Они были очень светлыми, светло-голубыми с серым оттенком. Да, необычный цвет. Кажется, его звали Крис, Кристофер… Не помню точно. Но дело тут в другом.