Е. Л.: Вы ведь стали руководителем Первого канала вскоре после смерти Влада Листьева — так?
Спустя три месяца. Влад был моим близким другом.
Е. Л.: Вы знаете…
(перебивает) Я знаю, кто убил Влада.
Е. Л.: Почему тогда молчите?
У меня нет доказательств этого.
Е. Л.: И их невозможно найти?
На данный момент уже нет.
Е. Л.: Этот человек жив?
Смотря о ком вы… Людей, которые исполняли — я не знаю. Я знаю, кто сделал… (заказ — прим. Е. Л.) Да, этот человек жив.
Е. Л.: И он в России сейчас?
Да.
П. Г.: То есть, это не Березовский, которого привыкли во всем обвинять?
Я сильно не люблю Бориса Абрамовича Березовского, но он к смерти Влада Листьева не имеет никакого отношения.
Е. Л.: Когда вы пришли на руководящую должность, вам не страшно было после такого? Или вы уже понимали, что вас не тронут?
Меня первый раз пытались затянуть на эту должность на следующий день после похорон Влада. Потому что я Владу писал план реконструкции канала. Он говорил мне: «Ты чувствуешь новое телевидение лучше меня. Напиши, как ты это видишь».
Е. Л. Это правда, что все произошло потому, что он хотел существенно сократить рекламное время?
Выключите диктофон.
Прерывание записи.
В момент паузы Эрнст говорит о том, что Листьева закал известный бизнесмен Сергей Лисовский
Запись возобновляется.
П. Г.: Так вам было страшно?
Наверное, было. Но мне казалось, что это вызов жизни. Мужчина получает не так много настоящих вызовов в течение своей жизни.
Е. Л.: Но вы ведь не совсем продолжили то дело, которое хотел осуществить Листьев?
Я точно знаю, что хотел осуществить Влад. Если вы считаете, что главной его идеей было поменять продавца рекламы — то это не так. Он хотел сделать другой канал. И я знал какой. И в целом, мне кажется, я сделал именно тот, который он хотел.
Е. Л.: На вас в тот период были какие‑то наезды?
Были, мне стреляли в окна. У меня тогда не было квартиры, и первые два года я снимал жилье на втором этаже. И была определенная кампания по запугиванию. В качестве острастки пару раз мне шмаляли в окно в два часа ночи.
Е. Л.: Боевыми?
Судя по всему, это жакан был.
Е. Л.: Говорят, что телевизионный бизнес в России стал цивилизованнее. Это правда?
Да, это так. Тогда был период полного безвластия аморфного, когда государство было слабое, криминальные группировки во многом контролировали телек. В тот момент, когда ушла советская власть, и новое государство еще не сформировало никаких посылов в отношении телевидения, практически все было захвачено разными криминальными группировками, в первую очередь — реклама. Я даже в 95–м году ездил на «разборки» с покойным Бадри Патаркацишвили. Там сидели конкретные ребята, которые в свое время отхватили программу «Утро».
П. Г.: А вообще какие у вас были отношения с Патаркацишвили и Березовским?
С Борисом Абрамовичем в конце были плохие, потому что… Не скажу почему. К Бадри я относился всегда хорошо и с уважением.
Е. Л.: Березовский давил на вас?
Конечно. Олигархи всегда проводили свою политику достаточно жестко.
Е. Л.: Опять же к вопросу о свободолюбии — как вы это выдерживали?
У меня было в какой‑то момент желание уйти, в 1999–м году. Но я просто понял, что если уйду (а я знал, кого назначат на это место), то канал превратится в черт знает что. Мне просто жалко стало. Я знал, что этому человеку будет наплевать. Поэтому решил: лучше потерплю некоторые вещи, но зато спасу канал.
П. Г.: Насчет Бадри — вы знаете, что с ним случилось? Тоже ведь такая таинственная и неожиданная гибель…
Не знаю, честно. Думаю, что с одной стороны это могло быть убийством. А с другой, все то нечестное, что делал в отношении него Саакашвили, могло разорвать его гордое сердце. Он был человеком очень гордым. Знаете, каким образом у него случился первый конфликт с Саакашвили? У Бадри вокруг территории были камеры слежения, и они сняли, как люди министра внутренних дел убивали двух других людей. И он показал это по своему каналу «Имеди». А это были близкие люди к Саакашвили.