– Дерек, так что там за повод? – спросила она.
– Ах, да! Совсем забыл! – с этими словами я поднимаюсь из-за стола и прошу, чтобы она сделала то же самое. Элизабет выполнила мою просьбу. Я подхожу к ней и говорю. – Знаешь, я тут подумал и пришел к такому выводу. С тобой мы уже знакомы год. Для тебя это, возможно, ничего не значит, но для меня это немало. И в этот период я вдруг понял, что люблю тебя. – После этого я достаю из кармана кольцо и, встав перед ней на одно колено, надеваю ей кольцо на палец. – Элизабет, ты станешь моей женой?
Я смотрю на нее. Видя, как она улыбается, а вместе с тем и плачет, начинаю волноваться и сам. Я чувствую, как мой пульс увеличивается с каждой секундой. Элизабет продолжает молчать, что пугает меня. Не уже ли сейчас откажет?
– Ну же, Ты станешь моей женой? – повторил я свой вопрос. – Однако, если ты мне откажешь, я пойму.
– Я согласна! – с этими словами она целует меня.
– Думаю теперь самое время немного выпить по такому поводу. Что ты будешь: вино или шампанское?
– Давай вино. А завтра какой день недели?
– Не поверишь ангел мой, суббота!
– Отлично. Тогда можно.
Мы берем фужеры в руки и делаем несколько глотков.
…Спустя два часа, мы сидели за столом уже опьяневшие. Элизабет мне что-то говорила, а я тем временем внимательно слушал. Потом она поворачивает голову в сторону гостиной и вдруг замечает стоящую около телевизора гитару.
– Дерек, – говорит она, – пойдем в гостиную.
– Зачем?
– Я тут приметила твою гитару и вдруг поняла, что ты ни разу мне на ней не играл.
А ведь она была совершенно права.
– И что ты этим хочешь мне сказать?
– Дерек, сыграй что-нибудь для меня. Пожалуйста. – Она поднялась из-за стола.
– Ты действительно хочешь, чтобы я сыграл тебе в таком состоянии? – улыбаюсь я, но тоже поднимаюсь с места. Элизабет берет меня за руки и ведет в гостиную.
Я сажусь на диван и откидываюсь на его спинку, при этом, все еще на нее.
– Дерек, ну же, сыграй для меня, ты же умеешь! – она подает мне гитару.
– Ангел мой, – я пытаюсь отговорить ее от этой идеи, – может, все-таки я сыграю в другой раз?
– Нет, я хочу сейчас! – настаивает на своем Элизабет. – Ну, пожалуйста.
Я тяжело вздыхаю, но беру гитару в руки.
– Что мне сыграть тебе?
– Что хочешь.
Я пытаюсь вспомнить аккорд песни: Кавабанга «Не важно». На пьяную голову у меня это не слишком-то хорошо получается. Я вспоминаю аккорды и уже начинаю играть. Немного погодя я начинаю петь: « Яркий свет ослепил глаза. Я проснулся вдохновленным, но не в силах, что-либо сказать!» От того, что пьян, у меня это получается нелепо, но я продолжаю петь: «Ветер колышет паруса мои, двигаясь в ритме самба. Солнце уносит в небеса к воздушным замкам!» От того, что я пою это песню кому-то, мне становится смешно.
– А ты неплохо играешь! – смеется Элизабет.
– Это сарказм?
– Нет. И еще теперь ты будешь играть для меня каждый вечер!
– Ангел мой, ты моей смерти хочешь? – я усмехнулся.
– Нет. Я всего лишь хочу, чтобы ты играл для меня каждый день.
– Я согласен на такое безумие! – и снова усмешка.
Я отложил гитару в сторону, а Элизабет легла на диван и закрыла глаза. Немного погодя, я лег рядом с ней и закрыл глаза, более мне ничего не нужно было.
ГЛАВА 17.
Я просыпаюсь на том же месте, где и уснул – на диване. Элизабет лежала рядом со мной и равномерно дышала – она еще спала. Я хотел подняться, но, подумав, что могу разбудить ее, решил остаться на месте. Я посмотрел на нее и не мог не улыбнуться. До чего она уютно устроилась! «Не уже ли этот ангел мой? – думаю я. – Не уже ли я теперь в ответе за нее?» Я снова улыбаюсь, а потом аккуратно, чтобы не разбудить ее, целую ее в висок. Однако, я все равно разбудил.
– Дерек? – она посмотрела на меня еще сонными глазами.
– Доброе утро, ангел мой! – говорю я и снова целую ее, но на этот раз в губы.
– И тебе, дорогой, – она поднимается с места и направляется к ванной. Я заметил, что она пошатывается.
– Кто-то, кажется, еще не совсем проснулся!
– Кто бы говорил! – она повернулась ко мне и улыбнулась. Немного погодя она закрылась в ванной.