Когда Вадим Леонидович поднялся, увидел, что Стас стоял с Архипом. Вадим Леонидович удивлённо поднял бровь.
- Здравствуйте. Я хотел поговорить. Мы можем поговорить, где нам не смогут помешать? Не смогут увидеть…
- Пройдём в мой класс.
- Нет. Нельзя чтобы нас видели. Я приду в гимнастический зал на следующем уроке. Стас пусть откроет. Я посмотрел – там не будет занятий – Архип вопросительно посмотрел на учителя. Вадим Леонидович кивнул.
- Хорошо. Я буду там.
Школа Научного городка. Гимнастический зал.
Стас и Вадим Леонидович сидели босиком на фитоболах.
- Ну и где он?
- Придёт. Сказал, что это важно.
Дверь открылась, показался Архип. Он вошёл и закрыл электронный замок. Тоже разулся, прошёл вглубь зала. Стас и Вадим Леонидович последовали за ним.
- Я хочу предупредить. Бывшие Хранители задумали захватить власть и пойдут на всё. И на убийство тоже. Я слышал, что если они не получат магические артефакты, они принесут в жертву Душу Магии и Сокровище Магии. Меня убьют тоже, если узнают, что я предатель.
- Почему ты решил рассказать? - Вадим Леонидович задал прямой вопрос – Почему мы должны думать, что ты искренен?
- А зачем мне это вам говорить? Чтобы вы придумали что-нибудь. Я знаю, что Стас из Хранителей и всё время с вами трётся, значит, вы тоже Хранитель. Я из семьи бывших Хранителей, но я не убийца и планов по покорению мира у меня нет, и я не хочу в этом участвовать.
- Понятно – Вадим Леонидович начал ходить по залу – Так просто не получится всё изменить. Я предлагаю пока тебе не выдавать себя. Нужно подумать. Ты всё сказал?
Архип кивнул.
- Стас тебе скажет что делать. Сейчас сделаем вид, что ничего не изменилось. Скажись больным, если тебя будут принуждать сделать то, что тебе не по нраву. Иди на урок. И ты, Стас, кстати, тоже.
Стас вышел первым, за ним – Архип. Вадим Леонидович достал своё устройство, включил видеосвязь с Главным Хранителем.
- Шутки кончились.
Верховный Хранитель ничего не ответил. Просто кивнул головой. Вадим Леонидович сбросил вызов.
50. Тризна по Адаму.
50. Тризна по Адаму.
Планета Гея. Дворец Драггенов
Робен Драгген не выходил из дворца. Иногда можно было слышать его рычанье. Напуганные слуги боялись к нему подходить и старались не попадаться ему на глаза.
Ева сидела в своей комнате. Она увлеклась молодым Соктоном, но когда пришло понимание, что Адама она больше живым не увидит, на неё накатила такая тоска, что было непонятно, кому приходилось хуже – ей или безутешному отцу.
Робен не мог себе позволить быть слабым и долго упиваться своим горем. Нужно было достойно проводить Адама.
На погребальном костровище очищающим огнём принимал своё спасение Адам Драгген, надежда рода Драггенов. Огонь принял его плоть, значит, его дух сможет повторно возродиться в ближайшую тысячу лет. Слабое это было утешение для отца. Матери Адама давно уж не было в живых и теперь Робену вместо того, чтобы уйти на покой или, не жалея себя, бороться за власть, нужно начинать всё сначала. Обзаводиться супругой, заводить маленького демона. Проще было обратить взгляд на Еву, но её чрево было неплодородно. И Робен впервые, глядя на огонь, который забирал плоть его сына, всерьёз задумался о браке с наследницей рода Драккенов.
Робен и Ева смотрели неотрывно на огонь. В стороне стоял Соктон и ждал видение.
И оно пришло. Соктон увидел только растерянный взгляд Адама. Когда Робен и Ева вопросительно посмотрели на Соктона, он отвёл глаза, нечего им сказать. Они оба тут же перевели взгляд на огонь.
Парадный зал Дворца Драггенов.
Тризна по Адаму была странной. Были Робен, Ева и Соктон.
Сидели за столом молча. Ева и Соктон ждали что скажет Робен Драгген. Робен встал и обратился к Соктону:
- Соктон, я знаю, что тебе нравится Ева, можешь забрать её в свой дом. Я не буду возражать.
Соктон и Ева изумлённо смотрели на Робена.
Робен встал и вышел из-за стола, не притронувшись к еде.
Соктон и Ева остались за столом и сидели молча.
- Я соберу вещи – Ева вышла из-за стола и направилась в свои покои. Соктон кивнул.
Дом Соктона.
Меньше всего Эдна ожидала, что Соктон вернётся от Драггенов не один. Когда Ева переступила порог их дома, Соктон молча посмотрел на мать, и проводил Еву в свои покои.