– Прошу прощения, сир, – сказал он, – вы говорили обо мне?
– А ты видишь здесь еще кого-нибудь кроме нас? – сказал Финн, улыбаясь.
– Боюсь, вы приняли меня за кого-то другого, – сказал молодой человек. – Меня зовут не Лохинвар.
Финн хихикнул.
– Это просто была фигура речи, парень. Лохинваром звали героя сказки, которую я когда-то слышал.
Молодой человек нахмурился.
– Вы хотите надо мной посмеяться, сир?
– Не ерошь перья, сынок, – сказал Финн. – Я всего лишь предлагаю тебе выпить. Похоже, тебе не помешает немного освежиться.
– И что, позвольте спросить, в моем облике такого, что заставило вас поверить, что я нуждаюсь в подачке? – сказал молодой человек.
– Слушай, давай попробуем еще раз, – сказал Финн. – Мы с моим товарищем сами проделали долгий путь. И тут появился ты, весь в грязи и пыли, и я подумал…
Молодой человек напрягся.
– Быть может, моя одежда не столь изысканна, как ваша, месье, но, тем не менее, господину с хорошими манерами не стоило бы отпускать замечания по этому поводу.
– Оставь его в покое, Финн, – сказал Лукас.
– Забудь об этом, парень, – сказал Финн. – Купи себе чертово вино сам.
Он вернулся к поеданию своего цыпленка, покачав головой в знак смирения.
– Пытаюсь вести себя хорошо, – сказал он Лукасу.
– Месье, – произнес молодой человек.
– Да, что на этот раз?
– Я не привык к тому, чтобы меня отшивали настолько бесцеремонно.
Финн сдвинул брови.
– Прошу прощения, – сказал он. – Не знал, что отшиваю знатока церемоний.
Финн… – сказал Лукас.
Хозяин трактира отошел от стола.
– Тогда мне придется разъяснить, с кем вы имеете дело, месье. Д’Артаньян ни от кого не потерпит неуважения. Он выхватил рапиру. – ‘Guarde, месье!
– О, боже, – сказал Финн.
Хозяин трактира нырнул под стол.
– Месье Д’Артаньян, – начал Лукас, – позвольте мне все…
– Я сейчас с вами разберусь, сир, – сказал Д’Артаньян, – после того, как закончу с вашим несдержанным другом. Если вы только не пожелаете увеличить его шансы против меня. Меня не пугает вариант скрестить меч с вами обоими сразу. Он пару раз махнул рапирой.
– Убери эту штуку, – сказал Финн. – Она почти такая же большая, как ты сам.
– Тем не менее, ее размер не помешает мне ею воспользоваться, – сказал Д’Артаньян. – А теперь, ‘guarde!
– Ох, присядь, – сказал Финн.
– Вы встанете, месье, и достанете свой меч.
– Я останусь сидеть, мой друг, и доем свой обед. Советую тебе сделать то же самое.
Меч Д’Артаньяна вонзился в курицу Финна и поднял ее из тарелки. Взмах запястья, и курица улетела в угол комнаты.
– Похоже, вы завершили ваш обед, месье.
– Это уже слишком, – сказал Финн. – Пора отобрать у тебя этот свинорез и хорошенько тебя им отшлепать.
Он начал вставать.
Лукас взял его за руку.
– Финн, сядь. Не будь идиотом.
Дилейни встал.
– Послушай, – сказал он Д’Артаньяну, – давай все забудем. Я готов закрыть глаза на цыпленка, но…
– Но я не намерен оставить без внимания ваши оскорбления, сир, – сказал Д’Артаньян.
– Какие оскорбления?
– Ваш меч, месье!
– Нет.
– Вы отказываетесь достать ваш меч?
– Все верно, я отказываюсь.
– Тогда вы – презренный трус и не джентльмен!
– Послушай сюда, ты…
– Финн… – сказал Лукас.
Дилейни сделал глубокий вдох.
– Хо… хорошо. Я презренный трус и не джентльмен. Ты удовлетворен?
Д’Артаньян выглядел разочарованным.
– Что ж, в таком случае я требую извинения.
– За что?
– Финн, ради всего святого, извинись и покончим с этим, – сказал Лукас.
– Может ты мне еще скажешь, за что именно я должен извиниться?
– Это не важно, просто извинись, если это его осчастливит.
– Сир, я не унижусь до подобного, – сказал Д’Артаньян.
– Просто не вмешивайтесь, – сказал Лукас. – Финн, скажи, что ты сожалеешь, ладно?
– Хорошо, я сожалею. Я приношу свои извинения.
– Мне кажется, что вы неискренни в своем извинении, – сказал Д’Артаньян.
– Пожалуйста, примите его извинения, месье, – сказал Лукас. – Это не только покончит со всем этим делом, но и чудесным образом поможет моему пищеварению.
– Я ничего не понимаю, – сказал Д’Артаньян. – Ваш друг явно не хочет извиняться, но извиняется. И хотя он не искренен в своих извинениях, он поступает так, как вы хотите, чтобы избавить себя от дуэли со мною. Похоже, я так и не смогу получить удовлетворение. Вы ставите меня в самое невыгодное положение, месье.