Пилигрима и монаха встречал почтительным приветствием и получал в ответ отеческое благословение; а с молодой черноглазой горожанкой обменялся таким веселым поклоном, что та долго еще оборачивалась и с улыбкой смотрела ему вслед.
Словом, в юноше было что-то привлекавшее внимание: смелость, прямота в соединении с жизнерадостностью, ясным взглядом и приятной внешностью невольно располагали в его пользу. По его поведению чувствовалось, что это человек, бесстрашно вступающий в жизнь, полную неведомых ему зол и опасностей, для борьбы с которыми у него только и есть оружия, что живой ум и молодая отвага - черты, вызывающие симпатии людей молодых и участие поживших и опытных.
Увы, едва он вошёл во дворик, как встретился не с "молодой черноглазой горожанкой", а с молодой черноглазой графинькой. Которая в ответ на весёлый поклон, где смелость, прямота соединялась с жизнерадостностью, ясным взглядом и приятной внешностью, принялась осыпать его ядовитыми насмешками и издевательскими шутками. Всё в нём: белое, чуть тронутое загаром лицо, широкие плечи, высокий рост, голубые глаза, перевязь, пояс, нож на нём, башмаки... - всё было поводом для высмеивания.
Юноша, следуя за приведшим его сюда слугой герцогини, попытался обойти малолетнюю язву, но та ухватила его за рукав и позвала слуг. Все обступили вокруг и принялись находить остатки пищи на губах, грязь за ушами, пятна на одежде (почти невидимые), дырки на чулках (невидные вовсе - на пятках в башмаках).
Наконец, один из лакеев сдёрнул с головы бедняги его гордость - берет с веточкой и пером. Юноша уж собирался наказать наглеца, но тот отдал добычу своей госпоже, а та спрятала за спину, и когда юноша попытался отобрать, обхватив её, принялась вопить, что её мучают, оскорбляют и обижают.
-- Насилуют! - закричала она, наконец.
Парень отскочил как ошпаренный. Растерянно оглянулся и заметил своего проводника у открытой двери в покои герцогини. Тот поманил его пальцем и, оставив в руках придорожного разбойника, в смысле: разбойницы, столь дорогой ему головной убор с символами родины и храбрости, юноша бежал с поля брани.
Брань ещё несколько мгновений неслась ему вслед. Но продолжать высказываться не получая ответа быстро надоело. Графиня зашвырнула сорванный берет в угол, куда сметали мусор, и возвратилась к прерванной беседе со служанками. В смысле: сплетничать.
Герцогиня тайком, через щель приоткрытого окна, ещё наблюдала за опустевшим "полем боя", когда слуга открыл двери в кабинет и провозгласил:
-- Квентин. Д'Орвард. Дворянин. Из Нормандии. По его просьбе. Назначено.
Вошедший ещё не пришёл в себя после столь жаркой встречи во дворике. Красный, несколько растрёпанный, он пытался на ходу навести порядок в одежде, ощупывая шнуровки на рукавах, вырезы и разрезы, вздрагивая каждый раз, когда рука натыкалась на пустые ножны на поясе - оружие потребовали сдать у входа.
Ростислава рассматривала бестолково суетящегося юношу. Потом подошла к столу и позвонила в колокольчик:
-- Фрида, у нас есть горячее рейнское? С имбирем? Большой кубок господину из Нормандии. И маленький мозельского мне.
Уселась в кресло и напомнила:
-- Ты просил о встрече. Я слушаю.
Квентин ещё немного подёргал портупею: крючок окончательно разломался в его руках. Теперь хвост ремешка приходилось незаметно удерживать в кулаке.
-- Мадам. Я слышал, что вы набираете воинов в свою стражу. "Верорднунг". Но люди, которые занимаются этим делом, не говорят ни на шотландском, ни на французском. А то что они говорят на немецком... Звучит как глупая шутка. Поэтому я решил обратиться прямо к вам.
Взгляд его блестящих голубых глаз избавлялся от растерянности и всё более наполнялся решимостью.
Мда... молоденький. Хорошенький. Зелёненький. Точнее - голубенький, судя по цвету глаз. Хотя на Руси говорят - жёлтенький, по цвету цыплят. "Лицо и весь облик сразу располагают в его пользу". И нижняя губа... большая. Даже интересно... Но сперва о деле:
-- Что же ты нашёл смешного в словах моих людей?
-- Они говорят, что жалование - пенни в месяц! Даже пехотинцам платят пенни в день. А рыцарям - двенадцать!
-- Ты рыцарь?
-- Н-нет. Пока. Но я добуду золотые шпоры в первом же сражении!
-- Тогда и будем говорить о жаловании для рыцарей. У тебя нет ни коня, ни доспеха. Так что - даже не сержант. Только в копейщики. Зачем пехотинцу жалование? Что ты смотришь? Ответь.