- Я полагал, что Янссен нужен вам самим.
- Я не сказал, что дам вам правильный ответ, шериф!
Мы опять помолчали. Я надеялся, что сделал все правильно, чтобы создать нужное впечатление - самонадеянного, беспощадного, неразборчивого в средствах правительственного агента, готового на все, чтобы защитить репутацию своего агентства. Если задуматься, это было не так далеко от истины.
Шериф Раллингтон заговорил слегка удивленным голосом:
- Так вы собираетесь подставить какого-то беднягу...
- Этого беднягу я нашел на холме напротив вашего дома с заряженной винтовкой. "Саваж" калибра 0,300. У него есть мотив и возможность, что вам еще надо? Его имя - Холлинсхэд.
Я ничего не должен старику. Тот факт, что он мне немного понравился, совершенно ничего не значил. Я ничего не обещал этому колоритному старикану, абсолютно ничего.
- Вы - лгун, - сказал Раллингтон. Я глубоко вздохнул. У меня появилось желание разок ему врезать. Да, у меня было желание врезать кому-нибудь, но проблема состояла в том, что единственной логически оправданной целью был я сам.
- Пук-пук, - сымитировал я неприличный звук. Странно, но после всех тяжелых зарядов, которые я безрезультатно выпустил в. него, эта детская выходка подействовала на него как красная тряпка на быка. Он так даванул тормоза, что машина, казалось, сделает кувырок вперед.
- Слушай, ты, федеральный сукин сын... Я усмехнулся.
- Вы, полицейские, можете безнаказанно обозвать любого, но если кто-нибудь обругает вас, это считается уголовным преступлением. Чего вы ожидаете, называя человека лгуном, - поцелуев или цветов?
Через минуту машина опять тронулась.
- И тем не менее вы лжете, мистер, - наконец сказал Раллингтон более спокойно. - Или ошибаетесь. Я вам сказал, что проверил их всех. Арнольд Холлинсхэд работает на заправочной станции в Седжвиле, штат Кентукки. Он не пропустил ни одного дня за последние три недели. Он все еще на месте. Если бы он пропал, в мой офис сообщили бы.
- Арнольд. Это, должно быть, отец убитого мальчика. - Я пожал плечами. Вы неплохо, но недостаточно глубоко поработали, шериф. Вы не проверили его деда, который не забыл, что такое кровная месть. Харви Баскомб Холлинсхэд, 72 лет, штат Кентукки.
Это поразило его больше, чем все предыдущее. Я увидел, что челюсти его сжались, как от удара.
- Иисус! - выдохнул он. - Бог мой, неужели весь мир сошел с ума? Неужели у каждого из этого отродья есть родственники, готовые на убийство? Теперь следует ожидать, что у этого бросавшего кирпичи придурка Дюбука объявится дядя или двоюродный брат, который начнет ползать по округе с ружьем, томагавком или другим идиотским оружием! - Он зло тряхнул головой. - Если бы они правильно воспитывали своих детей, в уважении к закону и порядку...
- Это вы скажите им, шериф. Я не знаю ничего относительно Дюбука, но я знаю Холлинсхэда. Он сделает из вас хорошего козла отпущения. Но стоит только ему оказаться в тюрьме, я вам гарантирую, что безумный душитель из Форт Адамса не нанесет больше ни одного удара. Вы будете героем.
- Где же вы держите этого старого простака? - Я состроил неподражаемую гримасу и ничего не ответил. - Черт возьми, я здесь представляю закон, мистер! Мне плевать, сколько значков государственного служащего у вас есть. Вы не смеете приезжать в мои земли... - Шериф просто пытался взять меня на испуг. Когда он понял это, его голос смолк. Но ненадолго. - Собственно говоря, я как следует не рассмотрел ваш знак. И вы не сказали своего имени.
Я передал ему свое роскошное удостоверение. Он включил освещение и внимательно изучил его, понизив скорость. Потом потянул мне обратно.
- Мэттью Л. Хелм, - произнес Раллингтон. - Что значит Л.? Впрочем, неважно. По телевизору в утренних сериалах я видел и более внушительные документы. - Он мог быть в этом прав. Я ответил: - Вы теряете время, шериф. Вы сказали - тридцать миль. Мы проехали девятнадцать. Хотите заключить сделку или не хотите? Если хотите, то лучше включите рацию и пошлите кого-нибудь, куда я вам скажу. Только сначала дайте слово, что будете сотрудничать.
Он колебался.
- Как вы рассчитываете схватить Янссена, не рискуя жизнью Рики?
- Либо вы даете мне возможность сделать все по-моему, либо делаете по-своему. Но это, безусловно, приведет к тому, что вы будете убиты. Ваш мальчик, может быть, тоже.
- Почему я должен вам доверять?
- Потому что Янссен мне нужнее, чем вам, причем так, чтобы за ним не было больше трупов.
Шериф в задумчивости нахмурился. Потом пожал плечами и потянулся к микрофону.
- Хорошо, договорились. Куда мне их послать? - Когда я назвал координаты, он скорчил кислую мину, как будто тот факт, что Холлинсхэд находится так близко от его дома, был насмешкой над ним. Возможно, это так и было. Он передал приказание другой машине и повесил микрофон. - О`кей. А что сейчас... - его голос замер. Он посмотрел в зеркало заднего вида.
- В чем дело?
- За нами хвост. Если это Янссен, то он видел нас вместе, и... Мой мальчик!
- Какая машина?
- Я не могу... Подождите-ка. - Мы прошли несколько поворотов. - Я точно не могу рассмотреть в темноте, но такое впечатление, что это белый "шевроле"-седан с женщиной за рулем.
Скорее всего, мне удалось сдержать эмоции, но про себя я подумал: "Глупая, настырная, сующаяся не в свои дела маленькая сука..."
- Все нормально, - постарался я взять беззаботный тон. - Это - одна из наших. Вы же не думали, что это все я проворачиваю в одиночку?
- Все же лучше избавиться от нее. Янссен сказал, что я должен прибыть один.
- Конечно, - ответил я. - Притормозите, я пойду назад и дам ей кое-какие инструкции. Черт, где на этой модели эти гении из Детройта спрятали ручку?
Раллингтон издал нетерпеливый возглас и потянулся к ручке, которая выглядела как пепельница. Игла через рукав рубашки прошла в предплечье. Я нажал поршень шприца.
Глава 17
Пока я вытаскивал бессознательное тело из-за руля и более-менее надежно закреплял его на переднем месте пассажира, сзади надвинулись огни фар, открылась дверца машины, и я услышал звук поспешно приближающихся шагов. Я даже не повернул головы. Негодующий женский голос резанул по барабанным перепонкам.
- Вы обещали! - Марта Борден была вне себя. - Вы дали слово, что сделаете все, чтобы спасти его жизнь!
- Он жив. Приложи стетоскоп к его груди, и ты услышишь, что сердце бьется как метроном. - Я пристроил шерифа поудобнее, закрыл дверь и обернулся. - Ты странная девушка, Борден. Ты печешься обо всем человечестве, но, по-моему, стремишься провести остаток дней, имея на совести смерть десятилетнего мальчика.
- Что вы хотите этим сказать?
- Карл поклялся стереть своего заложника с лица земли, если его инструкции не будут выполнены, - ответил я, имея в виду, помимо всего прочего, что Раллингтон прибудет на встречу один.
- Тогда что вы делаете...
- Я не в счет. Меня он знает. Он знает, что я не буду выполнять приказы провинциального шерифа. Если он увидит меня, то поймет, что это не план Раллингтона. Я здесь по собственной инициативе. Он может либо заговорить со мной, либо просто пристрелить, но ничего не сделает с ребенком, потому что какой в этом будет смысл? Впрочем, будущее Рики Раллингтона значит для меня очень мало - он не мой ребенок, и я не пекусь обо всем человечестве.
- Вы не должны так говорить!
- Я также не должен говорить этого Карлу. Я просто объясняю, почему могу приехать туда, не подвергая опасности жизнь мальчика. Но если появятся незнакомые машины с незнакомыми людьми - Карл же не знает тебя, - Раллингтона можно заподозрить в двойной игре. Потом он использует свою петлю из провода для сына, если решит, что не сможет добраться до папочки. А по окончании всего просто испарится, чтобы никогда больше не появиться в Оклахоме.