К счастью для женщины, сейчас у нее был мужчина, который с радостью съест и хлеб пяти бутонов, и бутерброды с зерновым мясом, и плов с карри исальтиевым творогом.
— Сколько еще нужно ввести законов, ущемляющих права граждан Республики, чтобы теракты прекратились? — возмущалась Падме, раскладывая на ломтики хлеба горячие котлеты из зернового мяса. — Пора менять не законы, а саму службу безопасности! Погиб Мас Амедда! Взорван на собственном спидере. И в этом обвиняют мандалорцев! Абсурд! Вообще не понимаю, что творится.
— Но мандалорцы и не отрицают своей вины, — спокойно заметил Лаго, наслаждаясь аппетитным ароматом, наполнившим просторную сенаторскую кухню.
— Поведение мандалорцев мне вообще не понятно! — устало оперившись на стол, сказала Амидала. — Они не отрицают и не подтверждают своей причастности к убийству. Сатин отказалась принимать меня. Их войска переброшены на границу с Республикой. Это какое-то безумие! Как будто мало одной войны!
— По слухам, на Мандалор отправился кто-то из Высшего Совета джедаев. Думаю, Орден сможет урегулировать кризис.
— Надеюсь, Богиня слышит твои слова…
Раздраженно смахнув лезущие на лицо до сих пор не отросшие после теракта в Административном районе до прежней длины волосы, Падме вернулась к готовке. Сегодня, после достаточно бурной встречи, планировался спокойный вечер, домашний ужин, немного вина, незатейливый фильм. Можно сказать, что обычные дружеские посиделки, и это пугало Падме даже больше, чем секс. Обычную интрижку можно списать на порыв страсти и буйство гормонов, но то, что происходит сейчас, выглядит почти как семейная жизнь.
Лаго поправил волосы Падме и надел ей на голову одну из ее многочисленных тиар, после чего довольно произнес:
— Вот, королева за плитой! — иронично заметил Лаго. — Нет, даже не так… Есть сейчас в тебе что-то сверхъестественное. Настоящая богиня!
Страстно начав вечер, Падме успела принять душ вместе с Яном, после которого не стала заморачиваться переодеванием. Сейчас она была лишь в легком шелковом халате и на голо тело, волосы спешно высушены и спутаны, на ногах домашние сандалии. И тиара в виде веера Ширайи на голове внешний вид девушки нисколько не облагораживала. В общем, и сам Лаго не блистал изысканным нарядом, так как выбор у него был не велик: либо своя же одежда, в которой пришел, либо наряды сенатора. Так что сейчас мужчина щеголял голым торсом, в одежде ограничившись пока лишь штанами.
— Я не всегда была королевой, — задорно улыбнулась Амидала. — Мы вместе с тобой помогали беженцам, готовили еду, когда не хватало рук.
— Помню, помню… Эвакуация с Шадда-Би-Боран, — Ян тоже в то время состоял в Движении помощи беженцам. — Но вообще, если говорить о войне, то заметь, как раз последний месяц был очень продуктивным в плане переговоров. Неймодианцы довольно быстро пришли в себя после смерти Ганрея и когда Великая армия начала угрожать Кейто-Неймодии, они мгновенно вспомнили о своем нейтралитете.
— Богиня! Этот их нейтралитет…
— Тем не менее, — прервал готовую начать материться девушку Ян, — Республике пока выгодно его признавать, раз операция в этом сепаратистском анклаве была прекращена. Бана Бриму смогла договориться о прекращении огня. Конечно, договор не отменяет каперства и вообще неймодианцам веры мало, однако это уже шаг в сторону мирного решения конфликта.
— Если бы не прорыв КНС у Деварона, то армию от Кейто-Неймодии никогда бы не отвели, — уверенно сказала Падме. — Нашли бы тысячу и одну причину для полноценного штурма. И Бриму была обеими руками за это. Она кровно заинтересована в прекращении военных действий в этом секторе, иначе ее родной Хамбарино кажется просто разорен.
— Да, активные переговоры с неймодианцами со стороны сенатора Бриму мне понятны, — согласился Ян. — Однако больше меня интересует по какой причине так тянет тебя на Кейто-Неймодию.
— Это последствия все тех же шпионских игр, о которых я тебе рассказывала раньше, — постаралась говорить как можно беззаботнее Падме.
— Из-за которых сейчас вся желтая пресса пестрит голографиями тебя и Кловиса? — ожидаемо уточнил Лаго.
В его тоне не было какого-то упрека или гнева, просто легкая укоризна, которая едва не заставила Амидалу застонать в бессильной злости. Злилась сенатор не на Яна, конечно, а на себя. Потому что именно по ее вине ситуация складывалась настолько скверной и нереалистичной, что по ней впору писать легкий женский роман. Иметь мужа, любовника и при этом играть внезапно вновь вспыхнувшие чувства к бывшему… Это просто слишком!