Зато монотонный голос графа Жофруа де Бейля, скрупулезно переводившего каждое слово восточных послов, Альберт слышал прекрасно. Третий советник его отца обладал почти такими же изумительными способностями к языкам, как и ведущий жизнь комедийного актера маркиз Севолла. Юному монарху оставалось лишь вздыхать: в последнее время, помимо неуместной симпатии к собственному регенту, его стало ужасать еще и чувство собственной неполноценности. Вокруг было слишком много умных людей, и Альберт отчаянно хотел в будущем стать одним из них.
– ...засим предлагаем взять в жены девушку императорского рода Востока. Дабы ее священная кровь помогла нашему нынешнему владыке укрепить свою власть в обеих империях и зачать наследника, что по праву займет трон нового великого государства и поведет народы Востока и Запада к вечному миру и процветанию.
Альберт в очередной раз подавил желание потереть поясницу.
“Надеюсь, трон нового государства будет не настолько жестким”, – подумал он, а вслух сказал:
– Посол Та Каим, вы сейчас сказали, что тем, кто поведет народы к миру и процветанию, будет мой сын. Мне всего четырнадцать. Даже если я умудрюсь зачать его в этом году, должно пройти много лет до тех пор, пока он сможет встать во главе двух империй. Весьма туманное будущее вы нам предрекаете, не думаете? К тому же могу ли я расценивать ваши слова, как сомнения в моем правлении? Ведь мне вы такого не пожелали.
Провинциальный чиновник Та Каим, услышав ответ императора от месье Бейля, побледнел лицом и весь как-то съежился. Альберту не было его жалко. Юноше уже в пятый раз предлагали жениться на одной из двадцати трех дочерей последнего императора династии Сяо. Он почти жалел, что задал послам эту задачу: придумать способы примирения между двумя государствами. Герцог Вельф был мудрее – он сразу отказался участвовать в бесполезном деле. И Альберт Роялвинг остался в одиночестве на своем пыточном устройстве выслушивать банальные идеи восточников, переданные монотонным голосом третьего императорского советника. Но юноша не сдавался, у него еще оставалась крохотная надежда, что среди тонны песка сокрыта драгоценная жемчужина.
– Следующий, – скомандовал Альберт, поняв, что даже граф Бейль не может сотворить из неуверенного лепетания Та Каима осмысленную речь.
Вперед вышел Ким До Хён. Этого человека молодой император помнил. Древний, богатый и невероятно гордый род. Посол Сигурё, в отличие от остальных, даже склоняясь в поклоне, излучал столь сильное чувство собственного достоинства, что Альберту оставалось лишь завистливо вздыхать. Юноша подозревал, что сам он никогда не сможет выглядеть столь самодостаточно. Хотя, если добавить к своему облику чуточку иллюзии...
– Я предлагаю перенести столицу в Синьси, – без всякого предисловия на чистейшем истангийском сказал Ким До Хён.
– Подробнее, – также лаконично потребовал император.
Выставив руки перед собой и накрыв правый кулак ладонью, посол Сигурё слегка поклонился на восточный манер и продолжил.
– Из-за природных барьеров, созданных с помощью озер на границах Истангии, нам нелегко добраться до Скайдона. Раньше они служили Империи Запада хорошей защитой, однако ныне они стали преградой между нашими странами. Сам я сомневаюсь в идее объединения двух империй: слишком много времени мы воевали, слишком много ненависти между нами, слишком много различий, но главное – расстояния. Оба государства обладают огромными территориями. Чтобы добраться до сюда, нам пришлось выехать из Сяолиня сразу же после того, как пришла весть об окончании войны. К счастью, в вашей военной ставке у деревни Байбао нашелся дирижабль, иначе мы бы провели в пути еще две недели. Управлять Востоком из Скайдона – плохая идея. Если вы действительно хотите объединения двух империй, то для начала стоит разрушить эту преграду.
Альберт с удивлением рассматривал мужчину перед собой. Ким До Хён был в некотором смысле его противником, он не пытался пресмыкаться, лебезить и выпрашивать для себя и своей семьи местечка потеплее в зарождающемся мире. Однако он один из немногих, кто ясно и четко обозначил проблему и придумал ее решение, кто искренне попытался высказать свое мнение, лишив его эмоциональной краски. Поведение Ким До Хёна вызывало уважение. С этим человеком можно было иметь дело.