– Фудзивара-но Хироюки не был полностью лишен таланта: все же он не зря носил нашу фамилию, – продолжал рассказывать о своем отце яматаец так, будто тот был его случайным знакомым. – Он мог безупречно провести чайную церемонию, был искусен в живописи и стихосложении, хорош в стрельбе из лука...
– Постойте-ка, – прервал рассказ император. – Разве вы не презираете грубую силу? Против насилия и все такое.
Губы Мицухидэ-доно дрогнули в еле заметной улыбке.
– Насилие – да, презираем. Физическую силу – нет. Человеческий разум связан с таким органом, как мозг. Без развития бренного тела не может быть ни умственного, ни духовного возвышения. Мы понимаем и принимаем это. Потому мы учим своих детей также и воинским искусствам. Мы знаем, как нужно сражаться, но сознательно не используем это. Можем защищаться, но никогда не атакуем. Впрочем, помимо самозащиты, эти знания полезны еще и для понимания людей других сословий. Вот, например, самураи...
– Ваш отец, Мицухидэ-доно, – скучающим тоном напомнил послу Северин Вельф. – Он стал главой клана в шестнадцать лет и натворил бед.
– Последнего я не говорил, – почти жалобно произнес восточник, раздосадованный тем, что ему не удалось сменить тему разговора.
– Это и так ясно. Ведь тридцать лет назад реальная власть над Империей Востока стала сосредотачиваться в руках сегуна и преданных ему военных династий, а вы и ваш клан до сегодняшнего дня оставались не у дел.
– Ммм, довольно верное описание. Может, вы тогда и все остальное расскажите за меня?
– Отнюдь, – покачал головой герцог Вельф. – Остальное касается вашего младшего брата. И, учитывая его неординарную фигуру, я только могу предположить, как развивали события, но хотел бы услышать об этом от вас.
Альберт едва не закатил глаза – два лиса нашли друг друга. Общение с этими личностями делало его излишне эмоциональным. Нужно сосредоточиться.
– Я остановился на том, что таланты у моего отца были, вот только он также обладал одним огромным пороком. Он был надменен. Он считал, что стоит на вершине мира с самого первого дня своего рождения. Отец плохо относился к собственным родственникам, а к людям вне клана и того хуже. Он чтил заветы наших предков, семейные правила, когда того хотел, и пренебрегал ими, если это шло вразрез с его собственными желаниями. Однако наши правила были придуманы не просто так: это мудрость, копившаяся веками. Отвернувшись от нее, Фудзивара-но Хироюки рассорился со многими значимыми людьми столицы. Он полагал, что власть всегда будет сосредоточена в его руках, но не смог уловить ветер перемен и не заметил, как выходцы из военных семей стали понемногу забирать ее себе.
Наше падение стало очевидным для всех, когда отец поссорился с Его Величеством – предпоследним императором Сяо. Правитель не мог избавиться от нас: слишком глубоко корни клана Фудзивара проникли во дворец. К тому же мы печально известны своей мстительностью, а в столице не было такого количество подконтрольных государю войск, чтобы уничтожить всех нас. Его Величество ничего не мог противопоставить. Но он все же оставался императором, и потому сделал то, на что прежде у него не хватало духу – перестал слушать наших советов.
Не поймите неправильно, это не пусто хвастовство. Мы более пяти веков посвятили себя совершенствованию человеческого разума. Даже мой надменный отец, без сомнений, был очень умен... Чего не скажешь о представителях династии Сяо. Когда-то это был выдающийся и многочисленный клан. Но с каждым веком они все больше и больше утопали в своих пороках. Последние десять императоров только и были способны, что растрачивать свою энергию на пополнение гарема. Десятый не был способен даже на это.
Мы пытались замедлить разрушительный эффект вседозволенности, но и самым мудрым из нас не всегда это удавалось. Чего только стоит эта нелепая война!
Мицухидэ-доно поморщился и отвернулся к окну. Далее он продолжал рассказ, не глядя на своих собеседников.
– Итак, император перестал слушать наши советы и власть над Империей Востока окончательно перешла к сегуну и верным ему военным династиям. В одно мгновение монарх и мы оказались просто запертыми в собственных имениях, а каждый наш выход в свет сопровождался толпой военных, следующих попятам. Разумеется, мы потеряли всякое влияние. Это самое грандиозное падение, которое произошло с нами с того времени, как наш клан покинул Яматай.