— Это действительно здраво, — подтвердила она.
— Ага.
Она глубоко вздохнула, повернула голову и так мило потерлась щекой о его грудь, как это было присуще только ей, затем улеглась обратно
— Что бы ты сделал, если бы она вернулась? — спросила она.
— Выслушал бы ее и принял свое решение, — ответил он, а затем повернулся к ней. — Что бы ты сделал, если бы он вернулся?
— Спросила бы, есть ли у меня братья и сестры, и если бы они были, то узнала бы, где их найти, а потом захлопнула бы дверь перед его носом, — ответила она.
Джонни ухмыльнулся звездам, пробормотав:
— Это моя девочка.
— Да, — ее голос звучал так, словно она улыбалась.
Каждый погрузился в собственные мысли, пока Из не сдвинулась, опустив подбородок ему на грудь. Подняв голову, он убрал руку из ее волос, закинул ее за голову и поймал ее взгляд.
— Прости, что заговорила о нем… — начала она.
— Шшш.
— С появлением Перри и тем, как ты швырнул тарелку…
— Детка, разве ты не слышала, как я сказал, как много для меня значит твой рассказ?
— Ты делаешь меня счастливой, и я… теперь, когда знаю, каково это, когда это реально, я думаю, я просто…
При этих словах он поднялся вместе с ней и усадил ее попку себе на колени.
— Ты закончила со звездами и лунным светом или хочешь, чтобы я трахнул тебя здесь, под ними?
Она дернулась, удивленная его вопросом.
Он нетерпеливо ждал, когда она ответит.
— Я… ну… — Ее взгляд метнулся из стороны в сторону, прежде чем вернуться к нему. — Рядом с нами кто-нибудь есть?
— Без понятия.
— Ну, а если есть, как думаешь, стали бы они гулять ночью?
— В палатку, — решил он, вскакивая на ноги и увлекая ее с собой.
Держа Иззи за руку, он потащил ее к палатке.
Рейнджер следовал за ним.
Рейнджеру придется немного подождать снаружи.
— Можем мы вернуться и посмотреть на звезды после? — спросила она, когда Джонни низко наклонился, забираясь в палатку.
Он повернул голову, глядя на нее снизу вверх.
— После, если сможешь все еще двигаться, мы сделаем все, что ты захочешь.
Он мог поклясться, что видел, как ее лицо вспыхнуло в лунном свете.
Джонни просто затащил ее в палатку вслед за собой.
Когда он закончил с ней, она не могла пошевелиться, так что Джонни пришлось шевелиться самому, чтобы потушить костер и впустить Рейнджера.
Затем он застегнул молнию двойного спального мешка на себе и своей женщине, и она тесно прижалась к нему. Рейнджер устроился на их ногах, и Джонни Гэмбл и его женщина уснули в палатке под звездами.
***
Дафна Форрестер сказала бы, что в ту ночь луна ее дочери находится в Пятом доме.
И оказалась бы права.
***
На следующее утро Джонни сидел на траве рядом с Иззи, пока они завтракали оладьями, которые он испек на костре.
Она молча смотрела на огонь.
Он толкнул ногой ее обтянутую носком ногу.
Она повернула к нему голову.
— Счастлива? — спросил он.
— У меня есть оладьи и Джонни, надо ли спрашивать? — ответила она.
Он почувствовал, как его лицо расслабилось, и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Когда он снова переключил внимание на оладьи, она прошептала:
— Просто… я подумала… дело не в том, что мне грустно, потому что это печально, к этому я привыкла. Дело в том, что я хотела кое-чего для нее. Того, чего она так и не получила. Больше времени, когда ей не нужно было заботиться о нас. Когда она могла быть просто Дафной. Когда мы с Адди беспокоились бы о своих детях, а она просто баловала бы их. Когда ей удалось бы найти мужчину и не беспокоиться о том, хочет ли он иметь уже готовую семью, просто знать в глубине души, что он хочет Дафну. Время, чтобы скакать на моих лошадях и выращивать помидоры. Время помочь Адди показать Бруксу, как стать хорошим человеком, и время научить моих дочерей делать маски для лица. Время, когда она могла просто быть счастлива.
Джонни не смотрел на нее.
Но переплел одну ногу с ее.
— Ей не следовало искать мечтателей, — продолжала она шептать. — Ей следовало найти мужчину, который разбирается во всех видах моторного масла.
Господи, они занимались сексом до того, как он испек ей оладьи, и теперь ему нужно было трахнуть ее снова.
— Из? — позвал он.
— Да, Джонни.
— Пока у меня есть силы уйти отсюда, перестань быть милой.
В ее голосе звучала улыбка, когда она сказала: