Другими словами, насладиться хорошим стейком, продолжая хандрить по поводу того, что мы с Джонни закончили то, что никогда не могло начаться.
Или, точнее, чего я хотела от Джонни, но этому не суждено было случиться.
Последний раз, когда я ела стейк, его для меня готовил Джонни.
Я запретила себе думать об этом.
Тем не менее, я понимала, что должна перебороть себя, иначе дойду до того, что никогда больше не буду есть стейк.
Мама улыбнулась бы этому с небес.
Но как бы мне этого ни хотелось, я любила стейк.
Поэтому мне нужно было избавиться от этого печального воспоминания.
С момента расставания, я также не позволяла себе проводить слишком много времени в городе.
Я пробыла в Мэтлоке несколько месяцев, но с приближением лета все в нем начало пробуждаться. На улицах было людно, большая площадь, как объяснили Дианна и Чарли, готовили к проводимым почти каждые выходные мероприятиям, фестивалям, спектаклям под открытым небом или еще чему-то (однажды я даже посетила концерт, а на День памяти, в эти выходные, состоится кулинарный фестиваль). И если бы Джонни относился к тем людям, кто проснувшись в выходной, отправляется гулять и развлекаться, я бы не хотела столкнуться с ним.
Вместо этого я занялась делами: высадила растения в большом саду и отказалась от идеи курятника, потому что Джонни был прав. Я должна накопить денег на строительство гаража. Его наличие осчастливило бы меня по целому ряду причин, а курочки всего лишь давали бы свежие яйца.
Я почти подъехала к ресторану, когда по радио зазвучала песня.
И она невероятно удачно соответствовала моей жизненной ситуации.
Бонни Райтт «Я не могу заставить тебя полюбить меня».
Я заехала на стоянку «Звезды», пальцы на рулевом колесе задвигались, чтобы переключить канал или уменьшить громкость.
Но что-то заставило меня остановиться.
Вместо этого я припарковалась и, сидя в машине, покрываясь мурашками и невидящим взглядом уставившись в лобовое стекло на стену «Звезды» из неотесанных, некрашеных досок, слушала песню.
Когда она закончилась, я заглушила мотор и сказала ветровому стеклу:
— Это всего лишь два завтрака, два ужина, один телефонный разговор, одна переписка и много секса. Приди в себя.
С этими словами я взяла клатч, дневник и вышла из машины.
Войдя внутрь, я попросила столик.
На одного.
Я выбрала такой, чтобы сидеть спиной к двери, мне хотелось сосредоточиться на дневнике, а не на разглядывать посетителей.
Просмотрев меню, я заказала бокал «мальбека».
Я положила дневник на стол и вытащила ручки.
Открыв его, я увидела беспорядочные каракули и косой почерк, склонявшийся то в одну, то в другую сторону, или шедший поперек, или изгибавшийся по кругу. Короткие заметки, длинные размышления и нарисованные цветочки, или воздушные шарики, или все, что приходило на ум.
Мой дневник был единственной вещью в моей жизни, в которой я допускала настоящий беспорядок.
Мамины дневники выглядели так же. Точь-в-точь. За исключением того, что у нас не было цветных ручек, потому что единственные ручки, которыми мы писали, были те, что она брала везде, где их выдавали бесплатно, и мама была лишена роскоши привносить цвет в свои самые сокровенные мысли.
Подали вино, я заказала стейк, но без картофеля, а с приготовленной на пару брокколи и жареной спаржей, и, возможно, пару минут провела над своим дневником, прежде чем услышала до боли знакомое:
— Иззи?
Я вскинула голову и уставилась на прекрасное лицо Джонни, его великолепные черные глаза смотрели на меня сверху вниз, в них плескалось удивление, вопрос и нежность.
Его взгляд скользнул к пустому стулу напротив меня, затем снова ко мне, и он спросил:
— Ты здесь одна?
Был ли он один?
О, боже.
Или он был здесь с Шандрой? Она вернулась, и они праздновали свое воссоединение стейком в «Звезде».
— Я… э-э… — замялась я.
— Кто это?
Мое внимание привлекла женщина, появившаяся рядом с Джонни.
Ей было за шестьдесят, может, за семьдесят. Волосы выкрашены в светлый, ставший рыжим, цвет и уложены в красивую, аккуратную прическу, которая ей очень шла. Ее лицо покрывали морщинки, но наличие макияжа говорило мне, что она доблестно сражалась с возрастом, хотя потери были неизбежны. Как бы то ни было, ее макияж был утонченным и привлекательным. На ней было красивое платье-рубашка с зелено-белым принтом с пышной юбкой, а на предплечье висела потрясающая прямоугольная сумочка с коротким ремешком.