И, самое страшное, наверное, даже не это… А то, что до этого момента рядом со мной был другой человек! Властный, ревнивый и местами безумный, но нежный, заботливый и добрый. Теперь же… Мне страшно! Страшно возвращаться с тем, кого я только что узнала. С мужчиной, способным улыбаться при виде ещё теплого трупа… И, если учесть, что никто меня не спросит, хочу я этого или нет, давление золотой клетки стало непосильно тяжёлым… Словно железные прутья не просто ограничили свободу передвижения, а обвили горло, и перекрыли доступ кислорода…
В таком состоянии, в полном бреду, когда ко мне подошли и предложили поддержку, я инстинктивно обняла неравнодушного, облокотившись об него, как о последнюю опору, не позволяющую упасть… Не видела лица, не чувствовала ответных касаний, не осознавала непозволительности ситуации в общем. Лишь тепло человеческого тела, живого, с бьющимся сердцем… Необходимый контраст с увиденным ранее… Словно ребенок, у которого не осталось сил на слёзы и горло уже запершило от всхлипов, в этом тепле я начала потихоньку успокаиваться. Окружающий гул стихал, реальность казалась слишком далёкой, чтобы хоть как-нибудь её воспринимать…
Но "безродной" нельзя терять бдительность! Я- собственность Хозяина, не зависимо от того, кем он есть! Жаль, что понимание этой истины не вернулось раньше, чем знакомый властный голос меня окликнул… Теперь мне страшно ещё и от того, чем может обернуться эта минута слабости. Ума хватает хотя бы не усугублять ситуацию, и, с трудом подчиняя собственное тело, я все же выполняю приказ, и подхожу к Господину, рефлекторно сохраняя дистанцию. Я не хочу быть ближе… Не сейчас! Боюсь услышать запах крови, боюсь увидеть ее следы на рубашке, боюсь столкнуться с холодным взглядом небесных глаз, и не хочу осознавать, что тот Никита, которого я люблю, и этот безжалостный убийца- один и тот же человек!
Но мне, опять же, не дано определять свое местонахождение! Хозяин решил сократить расстояние между нами, сковав меня в подавляющих объятиях, и повел к выходу… Ещё четверть часа назад я была готова отдать что угодно, лишь бы покинуть этот зал, а теперь, уединение с ним за стенами людного места, внушало ещё больший ужас… Где-то отдаленно слышу, как бесстрашный композитор грозится меня забрать… Что за мальчишеская глупость? Даже я понимаю, что у Зверя меня не отнимет никто!
Я фактически не иду, меня ведут, под руку, заставляя перемещать ноги в такт движениям его предплечий… Подводит к машине, открывает переднюю дверцу, сажает на сидение, пристегивает ремни, и проводит тыльной стороной ладони по выбившимся из прически прядям… А я невольно отстраняюсь, забиваясь в самый дальний, доступный мне, угол… Дрожу и зажмуриваю глаза. Не думала, что эти прикосновения смогут вызвать у меня тот же озноб, что когда-то я испытывала в приюте… Мысленно готовлюсь к привычной настойчивости, убеждаю себя во что бы то ни стало терпеть, но, Хозяин отстраняется, читая мою панику, и обходит авто к водительскому сидению… Выдыхаю…
Путь домой преодолеваем в полной тишине… Не знаю, сколько времени заснеженные дороги, освещенные светом фонарей, сменяются одна за другой. Но, этого промежутка слишком мало! Сейчас, в стенах виллы, он может повести себя не так! Неужели, именно этой ночью, мне придётся делить с ним кровать? Снова тело пробил озноб… Я умею подавлять чувства, но, с тех пор, как меня выкупили из приюта, ещё ни разу не приходилось этого делать… Видимо, даже такие навыки со временем забываются. Повторяю про себя утерянную в сознании фразу: "Канарейка, нужно терпеть!"
Приготовилась, смирилась… Мы вошли в дом, и я стала ждать, куда прикажут следовать. Хозяин всучил пальто служанке, развернулся ко мне…
— Сегодня хочу побыть один. Будешь спать в своей спальне. Прими горячую ванну, поешь и ложись спать. Лиза в твоём распоряжении.
Он обернулся в сторону своего кабинета, и ушел, оставив мне возможность отдышаться…
Господи! Слава Богу! Не могу поверить собственной удаче! Сбрасываю шубку, сапожки, и стремительно направляюсь в отведённую мне комнату… Подол роскошного вечернего платья цепляется за ступеньки, сковывая движения, и в голове появляется непреодолимое желание как можно скорее избавиться от этого наряда, пропавшего смертью… Только переступив порог, прокручиваю ключ в замке. Закрыться, спрятаться, остаться одной- лишь так я смогу ощутить относительную безопасность! Обрести пространство, в которое никто не ворвётся без моего разрешения. Сбрасываю с себя тёмно-синий бархат, срываю с головы сияющие заколки, бросаю всё это в мусор… Всматриваюсь в заплаканную девушку, смотрящую с зеркала широко распахнутыми, ошалелыми глазами. Ещё один элемент кричащего лука… Серьги, играющие в тусклом свете светло-розовых сиянием. Снимаю их, освобождая уши от увесистого аксессуара. Ложу дорогостоящий подарок в самый дальний угол нижнего ящичка. Кто бы вам объяснил, Господин, что человеческая жизнь стоит дороже побрякушек! Какой бы камень в них не находился…