— Парни — мудаки! — по слогам произнёс Бэкхён и весело рассмеялся.
Потянулся к банке пива и со щелчком её открыл, тут же смочив горло ледяной жидкостью. В незашторенное окно проникал мягкий солнечный свет, а видимый взгляду клочок неба уже окрашивался в розовые закатные тона, и отчего-то на душе у Бёна стало тягостно и тягуче печально — так, что даже дышать тяжело. Всё это уже было — и это небо, и тишина, и пылинки, кружащиеся в луче солнечного света.
— Давай фильм посмотрим или музыку включим! — жалобно попросил Бэкхён, схватившись за руку Пака.
Чанёль от неожиданности пролил несколько капель пива на майку и торопливо их стряхнул.
— Возьми ноутбук и включи что-нибудь, — произнёс он, кивая на тумбочку.
Парень тут же отставил в сторону банку и положил на колени ноут. Поднял крышку и вывел его из спящего режима. На экране загорелось окно браузера и последний запрос, набранный его хозяином.
— Ты чего? — заметив, что Бэк не спешит включать музыку, насторожился Чанёль.
Схватившись за край ноута, он повернул экран в свою сторону и нахмурился.
— Просто закрой страницу, — проворчал Пак, щёлкнув курсором.
— Так интересно знать, что произошло? Или преследуешь иные цели? — сжав тонкие пальцы в кулаки, просипел брюнет.
— Ты просил не спрашивать об этом, но про гугл ничего не говорил.
— И много узнал?
— Ничего нового.
— Я, наверное, пойду.
Бэкхён поспешно развернулся и уже спустил ноги на пол, как сильные руки Чанёля притянули его обратно, крепко прижав к себе.
— Пусти, — сделал он слабую попытку вырваться.
— Нет!
Чуть повозившись, парень затих и вжался спиной в живот Чанёля, усевшись между его ног. Прижал колени к груди, натянул на них футболку, а сверху положил дрожащие руки.
Не зная, что делать, Пак чуть приобнял его за плечи, тут же почувствовав крупную дрожь, сотрясающую тело брюнета. Испугавшись, притянул Бэка ещё ближе и уткнулся носом в мягкие волосы, стараясь дышать ровно, не выдавая своего волнения.
— Я никому об этом не говорил, даже на допросах. Отвечал Ифань, а меня не трогали, — глухо произнёс Бэк неожиданно бесцветным, лишённым всяческих эмоций голосом.
— Ты не обязан никому об этом рассказывать!
— Но я хочу! — неожиданно упрямо заявил брюнет и тут же добавил тихим голосом: — вдруг мне станет легче?
Несколько минут Бэкхён молчал, будто собирался с мыслями, а потом обернулся и посмотрел на Чанёля тоскливо, просяще.
— Обнимешь меня?
И он обнял — сгрёб длинными руками в охапку, накрепко прижав к себе и сцепив пальцы на чужих коленках. Бён закрыл глаза, положил голову на широкое плечо Чанёля, так, что ему была видна лишь одна половина его лица, и облизнул пересохшие губы.
Несмотря на то, что шёл февраль, в той части страны, где находились мы с Ифанем, снега почти не было, зато в достатке — грязь и слякоть. За несколько проведённых здесь дней, мы успели привыкнуть к постоянным выстрелам и крикам раненных, отдалённым взрывам и кличам военных. Над городком постоянно кружили вертолёты, американские офицеры прохаживались по узким улочкам, бросая косые взгляды на местных жителей, провожающих их с ненавистью, и недолюбливающих нас, имеющих журналистские значки на одежде.
Выезжать в Корею мы должны были завтрашним утром, поэтому остаток дня я посвятил фотографированию разрушенных зданий и людей, ходивших по их обломкам. Несколько раз мне попадались дети, которые со страхом и любопытством смотрели в глазок камеры, будто ждали, что оттуда вылетит волшебная птица, что непременно исполнит все желания.
— Пройдёт лет пятнадцать, и они превратятся в кровожадных боевиков, которые без сожаления вывернут кишки любому неугодному, — шептал мне на ухо Ифань, пока я делал снимки.
Он вообще был очень нервным в тот день — никогда не любивший поездки в горячие точки и ездивший туда исключительно из-за меня, Ифань всегда спешил побыстрее вернуться домой. И если я обычно легко мог его успокоить, то в Афганистане даже наедине мы не смели проявлять свои чувства. Лишь незаметные прикосновения и тёплые взгляды — ничего более.
Мы уже возвращались обратно к бараку, где остановились, когда в конце улицы прогремел мощный взрыв.
— Ты куда?! — крикнул мне в спину Ифань.
— Мы должны это снять!
— Но камера осталась в комнате!
— Сделаем фотографии!
Я бежал, не оборачиваясь — слышал торопливые шаги и знал, что он следует за мной.
_____________________________
*Evanescence — Cloud Nine
========== Глава 6 ==========
Боль, без любви.
Боль, не могу насытиться.
Боль, люблю, когда очень больно,
Потому что лучше чувствовать боль, чем совсем ничего.*
— А как вы с ним познакомились?
Не то чтобы Чанёлю это было слишком интересно, просто Бэк молчал уже больше десяти минут, только тихо всхлипывал и дрожал в его объятиях.
— С Ифанем? — Лёгкая улыбка коснулась чужих губ и тут же пропала. — Мы вместе учились в университете. Я всегда знал, что меня больше тянет к мальчикам, а он долго пытался убедить и себя, и всех окружающих, что убеждённый натурал. Так обидно было, когда ночью мы занимались сексом, а на утро он говорил своим дружкам, что трахать парня омерзительное занятие!
— Он так себя вёл?! — искренне ужаснулся Чанёль. — И почему ты это терпел?!
— Я влюбился в него с первого взгляда. Высокий китаец с внешностью модели и взглядом прожжённого Казановы — никто не мог перед ним устоять! — Бэкхён горько усмехнулся и одним глотком допил содержимое жестяной банки. — Знаешь, как я обрадовался, когда он обратил на меня внимание? Я думал, что моей любви хватит на двоих, терпел полгода унизительных отношений, а затем решил с ним расстаться и прекратить все встречи.
— А он?
— Прибежал ко мне через неделю; клялся, что всё осознал. Даже рассказал самым близким друзьям, что мы встречаемся. Ну, я и простил.
Чанёль с лёгкой улыбкой взглянул на брюнета — он впервые видел его смущающимся и до болезненности робким.
— Когда я смотрю на Ифаня, то понимаю, как сильно он тебя любит. Почему вы расстались?
— Я больше не люблю.
Бэкхён мягко, но настойчиво избавился от чужих объятий и одёрнул футболку.
— Уже поздно, а нам завтра на работу. Я в туалет, а ты пока кровать разбери.
Парень сладко потянулся и вышел из комнаты. Чанёлю осталось лишь поёжиться, потому что без горячего тела в своих руках стало внезапно холодно.
***
Проснувшись, Пак недоумённо распахнул ресницы и вгляделся в тёмный потолок. Он даже не понял, что именно его разбудило — крики пьяной молодёжи под окном или тихий скулёж под боком.
Осторожно повернувшись к Бэкхёну, Чанёль убрал мокрую чёлку с вспотевшего лба брюнета и вгляделся в очертания лица, скрадываемые ночью. Парень свернулся клубком под одеялом и дрожал, то и дело хмуря лоб. Пак мог поклясться, что слышал, как лязгают его зубы.
— Бэк, что с тобой? — он потрепал брюнета за плечо и закусил губу.
Не хотелось будить Бёна — тот и так полночи ворочался и бегал в туалет. А теперь это.
Приняв непростое решение, Чанёль положил ладонь на талию парня и притянул его к себе, позволив влажному носу уткнуться в сухую горячую шею. Бэкхён доверчиво обвил его тонкими руками, вжался всем телом и понемногу успокоился. По-крайней мере, когда Пак провалился в дрёму, его гость уже сладко сопел и ластился к нему, как доверчивый котёнок.
***
— Ты чего такой довольный? — недоумевал Чанёль по дороге на работу.
Бэк так и светился счастьем, ёрзал на сиденье, каждые пять минут закуривал и задорно подмигивал Паку.
— Я впервые за долгое время выспался! — выдохнул Бэкхён, выпуская дым в приоткрытое окно.
— Не могу сказать того же про себя, — проворчал Чанёль.
Он, в отличие от брюнета, спал весьма скверно. Мало того, что Бён отлежал ему всю руку и скулил полночи, так ещё и с утра, проснувшись первым, смеялся до слёз, тыча пальцем в стояк Чанёля. И чем больше Пак оправдывался, списывая возбуждение на приснившийся эротический сон с любимой актрисой в главной роли, тем заразительнее хохотал Бэк, забавно стуча ногами по матрасу.