— Наше начальство связывалось с Ким Чунмёном, но тот отказался давать какие-либо комментарии, — вступил в диалог второй офицер. — Тогда мы решили провести собственное расследование. Путём различных комбинаций, мы смогли добиться, чтобы именно Лухана отправили в WBS. Так он мог следить за тобой и собирать необходимые сведения. Он также пытался организовать вашу встречу с Хуаном, в ходе которой террорист непременно бы прокололся и попытался удержать тебя. Мы бы смогли задержать его по статье «Похищение», ты бы дал необходимые показания, предоставил имеющиеся у тебя улики, и всё — дело было бы в кармане! Но ты не настроен был встречаться с Тао, поэтому нам пришлось обманным путём заманить Чанёля.
— Я сам подкинул эту идею Хуану, — вновь заговорил Лухан. — Он связался с Чунмёном и потребовал, чтобы тот отправил Пака в Гонконг. Чанёль должен был стать приманкой.
— И почему Чунмён на это согласился? — оторвав взгляд от потрескавшейся от времени столешницы, спросил Бэкхён.
— Тао пригрозил ему, что расскажет властям о том, что он укрывал от общественности важные доказательства относительно террористического акта в аэропорту. У него на руках была запись разговора Тао и Чанёля, с которым он связывался за несколько минут до взрыва, но он не пустил её в ход из-за тебя, Бэк. Чунмён испугался и принял условия Хуана. Мне кажется, Бэкхён, что ты ему очень дорог.
— Скажи, ты готов предоставить нам фото-доказательства того, как Тао издевался над американским военнослужащим? В свою очередь, мы гарантируем тебе полную безопасность и конфиденциальность. Против тебя не будет возбуждено уголовное дело, Кима это тоже никак не затронет. Но эти снимки нам необходимы, чтобы Хуан ответил за всё. — Исин говорил тихо, но настойчиво, сверля Бэкхёна упрямым взглядом.
— Хорошо, я предоставлю вам эти доказательства, — наконец, согласился парень. — Прошу, не впутывайте в это дело Чунмёна. Он действительно многое для меня сделал и защищал до последнего.
— Бэк, скажи… почему ты не сделал этого раньше? — прервал его Лухан.
— Боялся? — брюнет пожал плечами и насмешливо прищурился. — А тебе не сложно было столько времени лгать? Хотя, ради большого дела и защиты своих граждан… Понимаю!
Офицеры одновременно подняли недоумённые взгляды, когда Бён резко поднялся, уперевшись ладонями в край стола.
— Я могу идти? Мне нужно в больницу к Чанёлю.
— Да, конечно. Служебная машина тебя доставит прямо к клинике, — отозвался Исин, потянувшись к рабочему телефону.
Не прощаясь, Бэк дошёл до двери и уже нажал на ручку, как его окрикнул Лухан, невольно заставляя остановиться.
— Ты не хочешь спросить, что с Тао? — громко произнёс он.
Не дождавшись ответа или заинтересованного взгляда, блондин неловко поёрзал на стуле, но продолжил:
— Он в тяжёлом состоянии, ты проломил ему череп, сейчас идёт операция. Но врачи говорят, что шансы выжить у него есть.
— Мне плевать, — твёрдо отрезал Бэкхён, крепко стиснув ручку двери. — Если бы я прожил свою жизнь ещё тысячу раз, в финале каждой я бы его убивал!
***
В больницу Бэкхён попал уже за полночь. Медсестра без лишних слов проводила его к палате, но из-за того, что она умела говорить только по-китайски, Бэк не смог добиться внятных объяснений относительно здоровья Чанёля. Махнув рукой на лопочущую что-то девушку, он покосился на двух мрачных охранников, сидевших у двери, и скользнул в палату.
Чанёль лежал на узкой койке, обмотанный прозрачными трубками, бинтами и утыканный иглами. Пищали какие-то аппараты, ощутимо пахло спиртом и лекарствами; Бён невольно поморщился, но всё же сосредоточил взгляд на спавшем сейчас Паке.
Неслышно ступая на носочках, он подвинул к кровати стул и устало на него опустился. Поправил одеяло на парне, коснулся ладонью осунувшейся щеки и тут же ласково поцеловал в остро очерченную скулу. Неяркий свет, льющийся с потолка, уродливыми тенями выделял круги под глазами, почерневшие синяки и ссадины, а Бэку хотелось плакать от жестокости этой картины.
— Поправляйся, родной, пожалуйста, — уткнувшись лбом в жёсткий матрас, шёпотом попросил парень. — Ты стал такой худой… Мы вернёмся домой и, клянусь, я буду готовить для тебя всё, что ты захочешь. Знаешь, когда ты ушёл, я почувствовал себя так, будто лишился самого дорогого. Мне не на кого было ворчать, некому готовить, не за кем собирать грязную одежду. Я слонялся по комнатам, вдыхал остатки твоего запаха и безумно скучал, хотя даже себе боялся в этом признаться… Ты мне очень нужен, Чанёль! Пожалуйста, живи. Я прошу тебя!
Горячие слёзы покатились по щекам, хотя ещё минут пятнадцать назад Бэк был уверен, что выплакался на десяток лет вперёд. Он покрывал короткими нежными поцелуями руку Чанёля, безвольно лежавшую поверх одеяла, аккуратно обходя губами иглу, воткнутую в вену, и полоски пластырей. Теребил каждый палец, цеплялся за них, будто маленький мальчик, боящийся потеряться в толпе. Всё то, что он хотел сказать Паку, сейчас вырывалось из груди легко, будто должное. Пока он спал и не мог услышать ни слова, Бэк открывал свою душу, делясь переживаниями и мечтами.
— У меня никогда не было нормальных отношений, но я хочу, чтобы ты стал моим парнем. Пока мы находились в разлуке, я представлял, как это могло бы быть. Как бы мы кормили Додо, завтракали на пару после бурной ночи. Я бы покупал тебе красивые рубашки и костюмы, потому что уверен, что в них ты будешь невероятно круто выглядеть! Ещё хочу, чтобы ты всегда сидел за рулём нашей машины, потому что я балдею, когда твои руки сжимают руль и на них проступают вены. Мне сразу хочется залезть на тебя и изнасиловать. Фактически, конечно, брать меня будешь ты, но я стану провокатором, обязательно!
Бэк всё говорил и говорил, плакал, вытирая покрасневшие глаза рукавом растянутой толстовки. И ему становилось легче, потому что с каждым предложением из него выходила годами накопленная боль. Избавляясь от груза прошлых лет, Бэкхён открывал себя новому и был уверен, что оно будет наполнено лишь самым приятным и прекрасным. Иначе и быть не может, ведь в его будущем будет Пак Чанёль.
— Люблю тебя! Честно, люблю! Не оставляй меня, не отпускай мою руку, — крепко сжав ладонь парня, умолял брюнет. — Прости за всю боль, что я тебе причинил. Дай мне шанс!
Бэкхён вздрогнул, когда чужие пальцы сжались вокруг его руки и резко поднял голову — Пак лежал, раскрыв глаза, и смотрел на него с лёгкой полуулыбкой на губах. Щёки тут же смущённо заалели, и Бён резко отвернулся, коря себя за излишнюю болтливость. Вот сейчас Чанёль или рассмеётся, или ответит какую-нибудь романтическую хрень. Но, вопреки ожиданиям, Пак лишь слегка сдвинулся на край койки и кивнул на освободившееся место.
— С ума сошёл? — насмешливо фыркнул Бэк, будто не он только что признавался в чувствах Чанёлю.
— Ложись! — хрипло потребовал тот.
Чуть посомневавшись для виду, брюнет аккуратно улёгся на свободную половину и, боясь причинить парню боль, весь сжался, лишь кончик носа невесомо касался плеча. Сон сморил их сразу, и даже льющийся с потолка искусственный свет не стал помехой.
***
В следующие несколько дней Бэкхёну казалось, что его решили разорвать на части. Пока Чанёль залечивал раны, Бэк сутками торчал в полиции, давая показания. Приехавший в Гонконг Чунмён привёз с собой пару адвокатов, которые быстро взяли дело в свои руки. И, хотя Бён понимал, что неприятного разговора не избежать, он старался всеми силами его отсрочить.
Однако, когда на вторые сутки пребывания Чунмёна в Китае, он пригласил Бэка в ресторан, тот не смог отказаться. Они сидели в отдельной комнате, стены которой были расшиты шёлком и бисером, вдыхали пряный запах благовоний и, так и не притронувшись к пище, сверлили взглядами пол.
— Тебе всё рассказали? — наконец, спросил Ким. — Ты должен понять, что я сделал это ради твоей безопасности. Чанёль для меня никто, а ты — весь мир.