Его каштановые волосы и карие глаза контрастировали с зелеными глазами и черными волосами Финна и Бреннуса, но у Торина была такая же бледная кожа, излучающая холод, который я почувствовала, когда он проходил мимо меня. Он в мгновение ока оказывается возле лестницы в центре комнаты. Которая ведет на верхний уровень.
Я чувствую, как остальные парни разглядывают и изучают меня, и от этого мне становится неуютно. Медленно встаю со стола, с меня сползает оделяло, которым я была укрыта. Я успеваю свесить ноги с края стола, но кто-то подхватывает меня на руки. Задохнувшись от холодных прикосновений, я поднимаю голову и встречаюсь глазами с Бреннусом.
От его пристального взгляда мне хочется отвернуться, потому что он изучает меня — оценивает. Я не могу показать ему, что боюсь его. Если он узнает, что я боюсь его, я потеряю все что у меня есть. Не глядя на него, я позволяю ему укачивать себя в его объятиях. Он несет меня обратно к центру стола, где он сидел до этого. Пока Бреннус держит меня в своих объятиях, мне очень сложно не показывать мой страх перед ним. Он действительно очень страшный. Он по размеру где-то между Расселом и Ридом.
Его тело мощное, сильное и красивое, люди не обладают такой красотой. Лицо тоже очень красивое в обрамлении черных волос и красивых зеленых глаз. Но он холодный… такой холодный. Он сажает меня на сводный стул с левой стороны от себя. Нет! думаю я, когда он поднял руку, чтобы нежно погладить меня по щеке. Я все еще чувствую, как саднит синяк от его прошлого удара. Интересно, он сожалеет о своем ударе или наоборот гордиться этим.
— Как твоя нога? — быстро спрашиваю я, потому что все выглядит так, будто он хочет наклониться и поцеловать меня.
Вижу, как он прищуривается. Он ждет чего-то что я не собираюсь ему давать; он чего-то хочет. Он что, хочет подарить мне свой холодный поцелуй? — интересуюсь я, немного дрожа от этой мысли.
— Моя нога почти исцелилась. Как твоя? — спрашивает он.
— Нормально, — я лежала, и моя нога пульсировала от боли, как будто на нее положили раскаленный уголек.
— Ты лжёшь, — восхищенно улыбается он.
Я спасена от того, чтобы сказать что-то еще, потому что его отвлекает клацанье каблуков человеческой женщины, входящей в зал.
В зал заходит молодая женщина, одетая как, я даже не знаю, — как в гореме, нет — как в борделе. От этих девушек веет сексом. Большинство из них очень красивые — высокие, стройные и пышные. Некоторые девушки не говорят по-английски, а звучат так, словно они из Украины, или какой-то славянской нации. Кажется, они очень рады, что их пригласили на нашу вечеринку. Никто из них не выражает никакого удивления, от того факта, что мы находимся в заброшенной шахте. Их привозили?
Может быть… это хорошо для Бреннуса, чтобы забирать девушек не только из Хоутона. Если они нелегальные иммигранты и их из Хоутона и Маркетта, переправили сюда по средством порта, и если они не выживут, то по ним никто не будет скучать, — думаю я, смотря на улыбающихся женщин.
Когда они приблизились, я заметила, что некоторые из них очень взволнованны — будто находятся под действием наркотика и им требуется доза. Когда девушки начинают осматривать парней, сидящих вокруг стола, для меня все становиться ясно. Перовое что я замечаю, это то, что на самом деле их похоже никто не заставляет находится здесь, похоже, что они даже счастливы, как будто каждый из них, знает причину, по которой они находятся здесь. И это не выглядит так, словно их любовь не взаимна. Со своими девушками парни намного ласковее. Настолько, что мне становиться немного неудобно находится рядом с ними.
смотрю, как одна из девушек подходит к Бреннусу и садится к нему на колени, будто она его любовница. Он смотрит на меня, оценивая мою реакцию. Когда я просто продолжаю смотреть на него, он хмурится. Он хочет, чтобы я ревновала? подумала я.
Второе, что я заметила, это то, что, когда девушка или иногда несколько девушек, находят своего парня, она в экстазе, — или правильней будет сказать — приняла экстази. У их как в кино — тоже есть вампирские рабы, за ними интересно наблюдать со стороны. Женщины, которые минуту назад выглядели красивыми, сейчас выглядят вялыми — словно под наркотическим воздействием. Бреннус не сводит с меня глаз, хотя его маленькая подружка ведет себя как в «отвязные каникулы в Кабо» Единственное, что меня беспокоит, это тот простой факт, то я бы очень хотела, чтобы они забрали его в другую комнату, потому что я не желаю это видеть.
Думаю, это отражается на моем лице, потому что Бреннус обращаясь к Финну, говорит:
— Финн, возьми ее, — Финн протягивает руку, и осторожно касается щеки девушки, сидящей на коленях Бреннуса.
Она сразу же смещается, собираясь перейти к Финну, словно он потянул за невидимый поводок. Когда девушка встает с колен Бреннуса, тот поднимает руку чтобы коснутся моего лица.
Я отстраняюсь, чтобы остановить его, когда он говорит:
— Не шевелись.
Он снова осторожно кладет руку на мою щеку и проводит ей вниз до моей шеи. Это похоже на то, словно он проводит кубикам льда вниз по моему лицу. Я не двигаюсь, а просто в замешательстве смотрю на него. А другую руку он протягивает к девушке, которую отдал Финну. Он так же, как и меня гладит ее по щеке, и она снова возвращается к нему. Она в мгновение ока опускается на колени, но ему это не нравится. Он раздражен. Он хочет, чтобы я отвечала ему так же как она.
Ха! Нет парень! Ты не мой тип, — резко думаю я.
Оглядывая стол, я вижу, как быстро развивается страсть у других Gancanagh. Их похоть усиливается, и по мимо этого, еще кое-что, что я надеялась и вовсе не произойдет. Похоть уступает место кровожадности. Услышав характерный щелчок, похожий на щелчок, когда выдвигаешь ручку для письма, и я снова поворачиваюсь к Бреннусу.
Он по-прежнему наблюдает за мной; его соблазнительная улыбка, позволяет мне увидеть его клыки. Потом я вижу, как он с отвратительным обаянием и любовью наклоняется к плечу девушки, прежде чем вонзиться зубами в ее плоть. Она издает вздох удовольствия, пока из мощных челюстей Gancanagh стекает небольшая струйка крови и течет по ее плечу.
Долбаный вампир! думаю я, пока по моему позвоночнику проносится дрожь отвращения. Когда сквозь мое отрицание прорывается весь ужас происходящего, мои руки начинают дрожать. Я не могла оторвать взгляд от пиршества происходящего рядом со мной, потом посмотрела на другой конец стола.
Альфред сидит в одиночестве, наблюдая за моей реакцией. Он безмерно наслаждается моим замешательством.
Я чувствую гнев и ярость, как вдруг во мне что-то обрывается. Я сижу напротив того, кто убил моего дядю Джима.
И как только эта мысль проникает мне в голову, все остальное перестает иметь значение. В моем мозгу мелькает сценарий убийства, как хорошо продуманный сюжет, но меня сразу же разочаровывает тот факт, что все они подразумевают способность ходить.
Медленно, чтобы не побеспокоить никого из развлекающихся, я наклоняюсь вперед и взбираюсь на стол. Я смотрю на Альфреда, который с любопытством смотрит на меня. На четвереньках, я начинаю ползти к центру стола, преследуя добычу передо мной.
Когда Альфред видит, что я медленно продвигаюсь к нему, на его лице мелькает замешательство. Потом, когда он понимает, что я слежу за ним, он в панике начинает оглядываться чтобы привлечь чье-нибудь внимание, но не знает, как это сделать, чтобы не потревожить их.
Пока я продвигаюсь к центру деревянного стола, это время мне кажется бесконечностью до моей цели. Я умудряюсь проделать половину пути до Альфреда. Когда я приближаюсь к Ниниану и рукой задеваю его ногу, которую он поставил на стол, наслаждаясь своим ужином.
Я останавливаюсь, потому что я знаю, что его ужин — это Оусин.
Должно быть сегодня в библиотеке, Оусин была в заговоре против меня. Она ходила за мной весь вечер, видимо, чтобы убедиться, что я никуда не уйду и обязательно попаду сюда. Теперь она увлечена вниманием, которое уделяет ей Ниниан, довольная тем, что она его еда. Мне в глаза бросается нож, торчащий из верхней части ботинка Ниниана. Не замедляясь, я выдергиваю нож из крепления на его щиколотки и продолжаю медленно ползти по столу.