Отодвинув свой стул от стола, Альфред готовится к лобовой атаке. Его крылья громко вибрируют, мне охота оторвать их от его спины. Я хочу заблокировать этот звук, который заставляет меня вспомнить Seven — Eleven, где я впервые услышала этот звук.
От беспокойства глаза Альфреда широко распахнуты, он осматривает комнату в поисках лучшего сценария для побега. Я все еще смотрю на него, пытаясь понять в какую сторону он собирается бежать. Позади меня кто-то громко прочищает горло. Я не обращаю внимание на шум, акцентируя свое внимание на глазах Альфреда, которые говорят мне, что он хочет подпрыгнуть вверх и улететь с места нападения.
— Жневьева, что ты делаешь? — раздается позади голос Беннуса.
Судя по тому расстоянию, с которого доноситься его голос, могу сказать, что он по-прежнему сидит во главе стола. Я игнорирую его, еще на дюйм приближаясь к Альфреду, который по-прежнему находится в моем поле зрения, но в следующий момент он оттуда исчезает.
Его мышцы готовы для прыжка в воздух. Мои мышцы тоже напрягаются, и когда я вскакиваю на свою оторванную пятку, чтоб прыгнуть за Альфредом в воздух, я не чувствую ни капли боли. Подлетев к нему, я вытягиваю руку с ножом.
Хотя я планировала вставить нож в грудь Альфреда туда же, куда он воткнул его Рассела, но я промазываю, потому что из-за моей поврежденной ноги у меня нет на это достаточно сил. Я немного разочарована, что мой нож впивается в бедро Альреда, но я скольжу им вниз по его ноге вырезая огромный кусок из его квадрицепса. Хотя, услышав его крик боли мое разочарование становится немного меньше. Падая на пол, я изворачиваюсь, пытаясь ухватить его за ноги, таким образом, чтобы вслед за собой утянуть его вниз.
В моей голове нет ни одной мысли, кроме одной — убить Альфреда. Понимая, что со своей позиции я не могу дотянуться до него, я снова прыгаю на стол, разворачиваюсь и прыгаю на люстру над моей головой. Прежде чем я могу добраться до него, меня кто-то подхватывает на руки.
Бреннус держит меня в сокрушительных объятиях, которые выбивают из меня весь воздух. Вокруг меня раздаются протестующие крики.
— Боже, почему он остановил ее? Это самое красивое сражение, которое я видел за всю свою жизнь, — говорит кто-то.
— Видел как она переместилась вниз со стола? Думаю, я умру, если не прикоснусь к ней, — говорит Ниниан, котрый должно быть заметил, что я взяла его нож.
— Ты не будешь убивать моих гостей как домашних животных, — шепчет мне на ухо Бреннус.
Если бы у меня в легких было достаточно воздуха, я бы закричала от отчаяния. Оглядываясь вокруг, я пытаюсь понять куда ушел Альфред, но должно быть он сбежал куда-то еще. Думаю, он полагает, что кровотечение среди толпы Gancanagh, это плохая идея. Это так, или он действительно меня боится. Он должно быть. Он дрожал, когда увидел, что я подхожу к нему, потому что я его судьба — его конец.
Когда я не успокаиваюсь, а все еще продолжаю бороться, Бреннус сжимает меня так крепко, что я боюсь потерять сознание. Я просто ослабляю хватку на ноже, который я украла у Ниниана.
— Парни, у нас очень смертоносный Серафим. Никому не стоит ее недооценивать. Пока она наша гостья, кем бы она не была, она под нашей защитой, — говорит Бреннус. Он поднимает меня на руки и несет меня к одной из лестниц, той, которая ведет вниз. — Финн, пойди, посмотри есть ли новости о другом.
Что-то пошло не так.
Он тащит меня по каменной лестнице вниз на несколько пролетов, мы достигаем дна, в котором есть несколько коридоров. Повернув влево Бреннус наполовину тащит наполовину несет меня к тому, что можно назвать клетками, заполнившими коридор. Некоторые, из толстых стальных дверей, удерживаемые мощными петлями, открыты, а некоторые заперты. Как бы случайно Бреннус выбирает одну из ячеек и запихивает меня в одну из маленьких комнат.
В этой комнате ничего нет. Ничего. Только земляной пол и каменные стены. Он не говорит не слова, просто молча уходит, захлопывая и запирая за собой дверь. Я слышу щелчок замка.
Должно быть я напугала его, — думаю я, оглядывая комнату, которая размером всего десять на десять квадратов. Во мне все еще бушует адреналин, и я понимаю, что я сильнейшая из всех тех, кто в данный момент находится в этом плену.
Я поворачиваюсь и изо всех сил налегаю на дверь, которая удерживает меня здесь. Дверь стонет и протестует против такого напора. Когда дверь не поддается, я отступаю от нее назад. Отойдя к стене, я использую свое тело как таран, пытаясь преодолеть эту преграду. Дверь гремит, и возле нее на стене образуется пара трещин, но она не открывается. Я очень плохо себя чувствую, но пробую снова.
Мое плечо раздроблено, я не могу достаточно разогнаться, чтобы упереться в дверь, во-первых, потому что у меня разорвано сухожилие, а еще потому, что в комнате просто недостаточно места, чтобы сделать это.
Ковыляя от двери, я держусь за свою руку, которая болит от удара дверь. Я падаю на пол. Он победил. Некоторое время я лежу там, а мои ноги согнуты под непонятным углом. Мне нужно отдохнуть — возместить ущерб, чтобы мое тело исцелилось, и придумать план побега. Пока я здесь, начну свой список: Первый — Альфред, номер два — Бреннус, номер три — Финн…
После того, как моя нога исцелилась, я начинаю ходить по клетке. Должно быть уже середина дня, но в течении двенадцати часов так никто и не пришел проверить меня. Я так хочу пить. От сухости, у меня во рту начинают формироваться болячки.
Думаю, моя жажда возросла еще и потому, что много сил ушло на исцеление. Я чувствую себя обезвоженной, и думаю, мне нужно не ходить по клетке, а сидеть на месте, чтобы хоть немного сохранить остатки влаги. После шестнадцати часов без воды, я впадаю в отчаяние, мои мышцы начинают болеть и сводить судорогой. Я никогда не думала, что вода — это так необходимо. Но она мне необходима.
Мне кажется, что это похоже на первые мечты, которые у меня были, когда я узнала, что Альфред убил моего дядю. У меня были смутные сны о том, что я голодаю, но при этом никаких картинок этого я не видела. Может быть это потому, что я застряла в темной шахте, в клетке с непонятными тенями. Некоторое время спустя, я начинаю чувствовать себя так, будто меня совсем не существует. Они не вернуться, — слабо думаю я, и печаль, что я потерялась здесь навсегда, режет меня как нож.
Я потеряла счет времени, но спустя кажется целую вечность, поднимается дверная планка и раздается голос:
— Питомец, ты хочешь пить? — спрашивает он. И я сразу узнаю голос Бреннуса.
— Да, — почти шепотом отвечаю я, потому что сейчас я вряд ли могу что-то сказать.
На пол падают две маленькие бутылки с четырьмя унциями воды. Бреннус больше ничего не спрашивает, быстро и без предисловий закрывая окошечко.
Подняв себя с пола, я беру бутылку воды. Я сразу выпиваю одну бутылку, стараясь не пролить не капли. Вторую бутылку я стараюсь растянуть. Я утоляю свою жажду, и сосредотачиваюсь на стратегии, которую со мной использует Бреннус.
Чего он от меня хочет? Он хочет добиться моей безоговорочной ненависти? Ну, эта миссия выполнена. Я ненавижу его. Здесь происходит несколько вещей.
Как меня Зефир учил еще в Крествуде, чтобы уничтожить их полностью, я должна изрубить их на мелкие кусочки. Когда я думаю о своем друге, меня одолевает боль и тоска. Где ты сейчас, Зи? — интересно мне, я почти начинаю плакать, но останавливаю себя, чтобы сосредоточиться на том, что действительно важно.
Ок, что хочет от меня Бреннус. Мою кровь? Наверное, он мог бы перекусить ангелом. Для Gancanagh мы деликатес. Но почему бы просто не смириться с этим? Их десятки, а я одна. Он сказал, что хочет сделать меня одной из них. Он позволит Альфреду забрать мою душу, и тогда я умру — или почти умру, и что он будет делать тогда? Что значит стать одной из них. Как это работает? Может быть я должна, как однажды сказала Булочка, добровольно отдать Альфреду свою душу. Должна ли я добровольно стать Gancanagh? Все что касается моей жизни, это только мой выбор. Я имею права знать все, что происходит с моей душой. Теперь, когда я знаю, куда может попасть моя душа, не хочу отдавать ее вонючему демону. Ненадолго ощутив Рай, я хочу туда.