Вот скажите, пожалуйста, что посол, если он действительно посол, делает… на этом уровне, да еще и в таком виде? Вы можете логично аргументировать такое положение вещей? Вот и я не могу. Так что остается единственный вариант, которым, если говорить начистоту, совсем не хотелось пользоваться.
— Он там! — ткнул указательным пальцем в регенератор. Тот, где находился столь интересный родственник.
— Кто? — не с первого раза сообразила сестренка.
— Дядя твой.
— Не мой, а наш, — тут же услышал в ответ.
Вот же женщины, даже в такой ситуации они умудряются сосредотачиваться на таких мелочах. Однако озвучивать данную мысль я не решился. Видимо, даже меня жизнь чему-то учит.
— А что он там делает?
Ну, что я могу сказать на это!? А что вообще человек может делать в медицинском регенераторе?
— Спит, наверное.
Хотя столь спорное утверждение постарался произнести максимально равнодушным тоном голоса, видимо, у меня получилось не очень, так как в ответ она запыхтела, как рассерженный ёжик.
— Если считаешь нужным, можешь нажать большую зеленую кнопку, и он проснется. Если нет — то оставим его здесь.
Видя, что меня плохо поняли, добавил.
— Сегодня вечером, и это крайний срок, должны быть подписаны все документы. Тебе рассказывать какие? Или сама догадаешься? Потому что уже ночью того, кто их может подписать, на станции не будет. Это понятно?
И снова вместо ответа последовал только подтверждающий кивок. Должен признаться, сказать сестренке о том, что этого человека просто ликвидируют — я не решился.
— Времени у нас немного…
— А откуда ты об этом узнал? — перебила меня мелкая. — Я ведь никому не говорила о документах.
Как понимаете, просто взять, и сказать правду — я не могу. Очень много скелетов начнет выглядывать из моего шкафа. Но и молчать нельзя.
Нужно хоть что-то ответить.
— Ты, действительно считаешь, что самая умная? Или просто притворяешься?
Вы правильно поняли. Самая лучшая защита — нападение.
В ответ тут же увидел, как губки сестренки начали складываться бантиком, а сопение начало звучать очень громко и отчетливо. Понятно, обиделась. Вот только это состояние довольно легко лечится.
— Документы сама подписывать будешь, или мне доверишь?
Несколько мгновений стояла звенящая тишина, а потом Миа сняла с шеи кулон и, держа его за шнурок, протянула мне.
— А что с дядей делать будешь?
Может это и неправильно, но взваливать на свои плечи будущее чужих родственников я не собираюсь. А убить его… Хоть и очень хочется, но я не смогу.
Вместо ответа девчонка подошла к регенератору и хлопнула ладонью по кнопке открытия. Сделано это было не столько громко, сколько демонстративно. Впрочем, это можно было бы предположить. Вряд ли она смогла бы убить своего дядю.
А я? Смог бы я лишить жизни этого человека?
Как вы понимаете, если бы мог, то не отдавал бы право принятия такого решения в чужие руки. Я не смогу убить человека. Вот так, взять и убить — не смогу. Если это будет происходить в ситуации, где будет стоять вопрос о жизни и смерти… Не знаю. Я не готов дать однозначного и исчерпывающего ответа на этот вопрос.
Стойка, которую приняла моя сестренка, сказала о том, что сейчас произойдет, намного больше всяких слов. Мешать встрече родственников не хотелось, поэтому отошел в сторонку, а то еще и меня зацепит.
Рассказывать о том, как произошла встреча родственников, для меня сплошное удовольствие. Видимо, я отношусь к той категории людей, о которых принято говорить так. Не нужно, чтобы им было хорошо — лишь бы кому-то было плохо. Вот и я, наблюдая жаркую встречу близких родственников, только сидел и лыбился.
Не учел только того, что дядя, поднятый из регенератора — это совсем не тот дядя, которого туда уложили. И как бы не пыжилась сестренка, и не махала ногами, но даже зацепить столь горячо обожаемого родственника она не смогла. Он уклонялся от всех ее выпадов, как от неуклюжих замахов маленького ребенка.
А когда она начала очень сильно упорствовать, то он небольшим, и, как мне показалось, очень мягким тычком, просто вырубил красавицу. Только раз — и она сползла по стене, не подавая признаков жизни.
Этот фортель заставил меня внутренне напрячься, хотя внешне постарался этого не показывать. Вот тебе и родственничек! Вот тебе и скелет! Да он положит десяток таких как Миа и даже не вспотеет. Не говорю о себе, так как я — совсем иной случай.
— Браво дядя!