Я успела отойти на приличное расстояние как мое внимание привлек своими фиолетовыми цветами огромный куст самсила растущий на краю прогалины. Я подошла ближе и обошла его кругом, шикарный куст и корешки, наверное, что надо. Отказываться от такой находки глупо, а самсиловые корешки весьма полезная в хозяйстве вещь.
Я отстегнула от пояса нож и принялась усердно подкапывать куст. Такие корешки если не пригодятся самой, то уж продать их точно можно. Пока я копала моя злость начала медленно уходить.
Что было бы в моем мире если б Анея случайно попала под машину? Да ничего. Водителю дали бы небольшой или вовсе условный срок. Заставили бы его возмещать ущерб родственникам и траты на лечение. Та же вира.
И этот…Ян, он не виноват, что толпа кинулась за монетами. Я грустно усмехнулась. Разница в моральных устоях между мирами виделась мне сейчас колоссальной пропастью. По местным меркам, кстати, он поступил более чем щедро и порядочно. Как бы мне хотелось злиться и обвинить его во всем, но это будет несправедливо. Глупый несчастный случай. Или не глупый, но все равно несчастный. Это жадная до дармовых денег толпа вытолкнула Анею под лошадь.
Головой я это понимала, а вот эмоции зашкаливали через край. Очень хочется оставить его тут, в лесу и забыть.
Но по его дрожащим движениям видно насколько он слаб, идти один точно не может, а значит, скорее всего, для него это будет верная смерть. Если только кто-нибудь не подберет. А кто его тут подберет? Ну, в лучшем случае разбойники. Лес – это не проходной двор. Народу тут не много ходит.
Оставить раненного человека в лесу без воды, без еды, без помощи будет подло.
Готова – ли я принять на себя ответственность за такое решение? Решить, жить ему или нет? Стать, даже не судьей, а палачом.
Нет, не готова. Значит, нужно вернуться. И ненависть свою как-то пережить.
Я вытерла ладонями мокрые щеки, наверняка земляные разводы останутся. Ладно, не беда, доберусь до ближайшего ручья – умоюсь. Отряхнула выкопанные корешки от земли, завернула их в кусок злополучной занавески. Поднялась на ноги, постояла раздумывая, что делать дальше. Нехотя развернулась и пошла обратно.
Ян лежал на траве, закрыв глаза, в той же позе как я его оставила.
– Прав был Воланд говоря, что щели надо затыкать тряпками, – сказала я задумчиво и отстегнула с пояса фляжку. И поймав на себе вопросительный взгляд оранжевых глаз, пояснила, – он рекомендовал щели в комнате затыкать тряпками, чтобы жалость не выползала в самый неподходящий момент.
Я протянула Яну фляжку.
– Пей, и пойдем искать воду. Надо поесть, попить и раны твои обработать, – озвучила я ему свои планы на ближайшее будущее.
Он сделал пару глотков и спросил:
– У тебя лицо, в земле, чем ты занималась?
– Кусты копала, от злости, – огрызнулась я. Прозвучало это довольно грубо и я смутившись добавила, – давай на лошадь помогу тебе забраться.
Ян с трудом, с моей помощью, заполз на Птичку и мы прежним образом двинулись в путь. Через пару часов, в глубине леса, мы наткнулись на небольшой родничок.
Я сняла с Птички узду, корма нормального для нее нет, но хоть на траве попасется и отвела к ручью. Расседлывать не рискнула. Та, пофыркивая, стала пить, потом пошла ближе к нам и начала жевать ветки на ближайших кустах.
– По моему у этой лошадки нездоровая страсть к веткам, – задумчиво оглядываясь на нее сообщила я, расстилая плащ и помогая Яну улечься поудобнее. Критически оглядела его и стала стаскивать с него одежду.
– Что ты делаешь? – спросил он, судорожно хватаясь за штаны.
– Как это что? – съехидничала я, – собираюсь тебя грязно домогаться. Грязные, немытые, все в кровище мужики – моя слабость. И потом, вдруг я что-то интересное не разглядела еще. А что?
– Ох, это ты шутишь, – выдохнул он опускаясь на плащ.
– Что поделать, шучу, иначе снова заплачу, – честно призналась я и потянула с него сюртук, – а зачем нам женские истерики? Вот и я думаю, что женские истерики посреди леса нам не нужны.
Он тихо хмыкнул поворачиваясь, чтобы мне удобнее было стаскивать с него одежду.
Зрелище было удручающим. Все тело Яна было в глубоких царапинах, синяках и странных глубоких проколах. Мне даже стало его жалко.
– Блин, они в тебя гвозди что-ли забивали? – я склонилась разглядывая повреждения. Перевернула его на живот, в основании шеи торчала шляпка гвоздя, судя по виду серебро, – а это что?! Как ты с такой фигней двигаешься вообще? – обалдело спросила я, – ты вампир, раз они тебе в позвоночник серебро заколачивали?