Интересный нотариус, действует как заправский разведчик, и легенду за пару минут состряпал правдоподобную. И документы сделал, с нужными печатями. Занимательные у младшего посла родственники, да и у министра иностранных дел, получается, тоже. Я исподтишка разглядывала эрра Вастаба подозрительным взглядом.
Он сложил все три документа в кожаный тубус и подал мне. Я в свою очередь убрала тубус в ридикюль. Посмотрела на Яна. Тот сосредоточенно заполнял листы округлым каллиграфическим почерком. Буквы аккуратной, ровнехонькой цепочкой бежали из-под пера. Сломанный мизинец, кажется, никак ему не мешал.
– Дом номер семь на Рассветной улице. Ключ вот, – Вастаб положил на стол внушительного вида, медный, с затейливой серебряной бородкой, ключ, – Купчую на дом я зарегистрирую в ратуше сам. Давай – ка доверенность на ведение дел еще напишем. Вам в ратушу лучше не ходить. Что касается дома, то можете забирать ключ и отправляться хоть сейчас. Но я бы рекомендовал нанять телегу и въехать туда как положено, с сундуками и прочим скарбом. Ночевать вам есть где?
Идея с сундуками мне понравилась. Если бы мы внезапно оказались в доме, то у любопытных соседей, которые как известно, обитают везде, возникли бы вопросы, кто мы и откуда так тихо взялись. Обычный переезд, с шумом и телегой полной вещей, вызовет гораздо меньше любопытства и пересудов досужих кумушек. Непрост этот Вастаб, ох как не прост. На несколько ходов вперед продумывает все.
– Есть, – ответила я, Ян только что-то согласно промычал, высунул кончик языка и продолжил писать, – мы остановились на постоялом дворе на улице короля Миландора Восьмого. Постоялый двор называется «Голова Короля».
– Да, я знаю этот двор. Послезавтра я пришлю к вам телегу, чтобы помочь, будьте добры хотя бы для вида обзавестись сундуками и домашней утварью, чтобы ваш переезд выглядел как переезд, – Вастаб достал из сейфа кошелек и протянул его мне, – и постарайтесь эрра, не слишком тратить чужие деньги, хочется, чтобы мой внук ни в чем не нуждался.
Если бы он попросил позаботиться о его внуке, это было бы понятно. Если бы сказал, что волнуется за здоровье Яна, я бы тоже это поняла. Но приказной тон в мгновенье ока вывел меня из себя. Почему меня принимают то за воровку, то за шпионку, то в смертницы подписывают без моего ведома? Я добровольно трачу свое драгоценное время и силы на этих людей, то есть существ, пытаясь помочь, а мне вместо спасибо еще и гадости говорят. Я медленно втянула носом воздух пытаясь успокоиться и не поддаваться гневу.
Ян оторвался от писанины и встревожено уставился на меня. За пять дней общения видимо неплохо изучил. Я поднялась со стула и взяла свою шляпку со стола.
– Эрр Вастаб, я понимаю, что вы заботитесь о своем внуке…
– Инга, прошу тебя, – взволнованно сказал Ян.
Вастаб непонимающе смотрел на то, как я выкладываю из ридикюля тубус с документами.
– У меня с ним, – я указала пальцем на Яна, – договоренность о взаимном сотрудничестве, а не договор возмездного оказания услуг. В любом случае, свой кошелечек можете сложить обратно в сейф, и это ваше «ни в чем не нуждался» обеспечивать сами, а мне пора идти. Приятно было познакомиться.
Я сделала пару шагов в направлении двери.
– Инга, ты не можешь сейчас уйти, – Ян, вскочив со стула, ухватил меня за плечи.
– Чего это не могу? – удивилась я, и дернулась сбрасывая его руки, – очень даже могу. Отойди – ка.
– У нас договоренность, – тяжело дыша напомнил мне Ян. Нелегко ему даются даже мелкие передвижения по комнате.
Я пожала плечами.
– Так я хозяйка своего слова. Хочу даю, хочу обратно забираю.
– Инга, он не хотел тебя обидеть.
– Разве? – притворно удивилась я, – по – моему, твой дед с кем – то меня перепутал.
Вастаб каркающе засмеялся.
– Молодец, эрра. Этак мой внук и сам не заметит, как будет прыгать вокруг тебя на задних лапках, как дрессированный скрат[1]. Приношу свои извинения, грубить не хотел.
[1] Скрат – зверек напоминающий большую белку. Обычно серого окраса, но встречаются белые и пятнистые особи. Хорошо поддается дрессировке, поэтому часто его держат в домах для ловли грызунов и насекомых. Может издавать звуки подражающие человеческой речи.