— Есть веские основания полагать, что он имеет отношение к инциденту в НИИ, — продолжал Петров, сверяясь с документами. — Время его официального визита совпадает с обрушением. Также есть показания свидетелей, правда, видели они немного…
Лихолетов сжал подлокотники кресла так, что хрустнуло дерево. Столько людей погибло — и вчера, и четыре года назад, а этот гад до сих пор жив!.. Еще и улыбается, мразь. И Петров тоже, хорош руководитель. Спохватился, только когда у него под окном грохнуло! Сразу про оккультизм заговорил. А то, что произошло в Мадриде, — это так, вражеский газ. Не выдумывай, Лихо, не подставляй меня, лучше полечи голову.
— Также стало известно о нападении на железнодорожный пограничный наряд. Вероятно, по пути следования Нойманна. С ним сбежала пациентка НИИ, замешанная во вредительстве…
Щелкнул проектор — и на всю высоту экрана появилось лицо Анны Смолиной. От неожиданности Лихолетов резко подался вперед, и сиденье под ним скрипнуло. Петров бросил взгляд в темноту, нахмурился, но твердо закончил:
— Она крайне опасна. Есть основания полагать, что наши немецкие товарищи собираются использовать ее в своих целях, которые нам пока неизвестны — повторюсь, пока! Зато… — Он поднял палец, и кадр снова сменился. Это была карта Германии с отмеченной на ней точкой, в правом верхнем углу — размытое изображение какого-то замка. — Нам известно предполагаемое местонахождение херра Нойманна. Как только получим свежие данные разведки, специальная группа отправится на территорию Германии.
В зале мелькнула рука, и Лихолетов услышал мягкий густой голос полковника Малины:
— Наше ведомство готово предоставить вам добровольцев из лучших бойцов. Ребята с опытом, надежные.
Петров кивнул полковнику:
— Благодарю за инициативу, но отряд уже сформирован. Знакомьтесь.
Он протянул ладонь, словно приглашал кого-то выйти вперед. Лихолетов вытянул шею, чтобы лучше видеть. С первого ряда поднялся военный — такой огромный, каких нечасто встретишь на улицах. Ростом под два метра, он был широк в плечах и груди, под формой ходили мускулы. Он встал, расставив ноги и заложив руки за спину. Его мясистое лицо не выражало ровным счетом ничего. Глаза стеклянно смотрели в пустоту перед собой.
Не человек, а какая-то машина для убийства, подумал Лихолетов. И тут заметил, что на груди у военного нашита буква М. Он вцепился в собственное запястье. Большим пальцем нащупал бугорок отметины — знак спецотряда. У этого бугая наверняка тоже такая есть.
— Командир специального отряда «М», — представил Петров с легкой ухмылкой.
Наверное, эта ухмылка предназначалась ему, Лихолетову, — бывшему командиру специального отряда «М». Который не смог уберечь своих людей и чуть не объявил их всех дезертирами, когда написал в рапорте о массовом самостреле в Мадриде. Но этот новый командир, конечно, ни за что такого не сделает. Возможно, он вообще не умеет писать.
— Их задача, — излагал Петров, — максимально простая и ясная: найти и ликвидировать потенциальную угрозу. Москвитин, предыдущий кадр, пожалуйста…
На экране вновь возникло лицо Смолиной.
— Вопросы? Нет? Тогда на этом все.
Офицеры вставали со своих мест, хлопая откидными сиденьями, и Лихолетов, пока его не заметили, вышел в коридор первым. Здесь, замерев у стены, он дождался Петрова, а когда тот, наконец, появился, налетел на него, преградив путь.
— Ваня, не сейчас. — Петров сдвинул Лихолетова в сторону, как пацана, и пошел по коридору в свой кабинет. Лихолетов не отставал.
— Возьмите меня в группу, — потребовал он.
Петров скривил рот.
— Тебе там не место.
— Как раз мне — самое место. Это же он. Нойманн — тот самый человек в маске, из Мадрида! Я его узнал. И я единственный, кто имел с ним дело.
— Имел с ним дело? — передразнил Петров. — А ты уверен, что не обознался? Все-таки маска!
Петров хохотнул и снова оттер Лихолетова плечом, ускорил шаг. Но Лихолетов не отставал.
— Возьмите меня в группу, — твердил он.
— Как ты меня достал, а!
— Вот! Прекрасная возможность от меня избавиться!
Петров остановился у кабинета и улыбнулся Лихолетову одной из самых душевных своих улыбок.
— Знаешь, Вань, — сказал он, — если б не Вера, я б тебя сам уже давно пристрелил.
— Так, может…
— Нет! — гаркнул Петров и хлопнул дверью перед его носом.
— Ладно, — пробормотал сам себе Лихолетов. — Тогда план Б.
Когда он вернулся домой с арбузом на плече, Вера курила на кухне, приоткрыв форточку. Бросив на Лихолетова короткий взгляд, она молча и с вызовом затянулась. Курить ей совсем не шло, к тому же портило легкие, но Лихолетов сказал ей только «Здравствуй».