Неприятно. Стыдно. Больно.
Скорее всего, мой побег доставил мистеру Форду немало забот и проблем. А потому он имел право говорить все, что считает нужным. А я не имела права возражать.
– Спасибо… что не отказались от меня, – выдавила я почти шепотом.
– Ты не вещь, чтобы от тебя отказывались, – осадил он меня сухим тоном. – Ты находишься под моей ответственностью, а значит, я буду использовать все возможности до последней, чтобы это так и оставалось.
Колючий жар спустился по телу. Я больно прикусила губу, но не смогла сдержать слов.
– Вы… велели им сделать это со… мной? – спросила я, и сердце перестало биться за собственную дерзость.
Но я должна была это услышать. Чтобы не осталось никаких сомнений. Чтобы знать какие шаги, мне еще дозволены в мыслях.
– Какой ответ принесет тебе облегчение, Кристина? – неожиданно и холодно спросил Праймер.
Слух резануло то, как он произнес мое имя. Так же как во снах… А вопрос и вовсе привел меня в растерянность.
– Когда ты решишь, кого хочешь видеть во мне, тогда и получишь ответ, – сухо ответил он, а затем негромко велел, – Уведи ее.
Я уже ощутила на себе руку Рут, когда неожиданно подалась следом за биополем Праймера, что перестало меня окружать. Порывисто поймала рукав дорого пиджака и, сжав пальцами каменное предплечье, упала на колени. Несколько мгновений я справлялась с эмоциями и старалась найти силы для слов.
– Молю вас – я сделаю все, что от меня требуется без единого ропота… – раздался мой дрожащий голос в его ладонь. – Я приму все, что вы скажете… Больше никогда вас не разочарую и не предам!.. Только прошу – вы единственный, к-кто можете их остановить! Мама лишь хотела защитить меня… Пожалуйста… я никогда вас больше ни о чем не попрошу!..
Я захлебывалась всхлипами, меня всю колотило и бросало в пот, но я готова была унижаться и стоять на коленях до последнего, лишь бы он внял моим словам.
– Звучит как условие, – прозвучал ледяной голос Праймера. – Даже сейчас ты осмеливаешься говорить со мной в своих интересах.
Я тут же притихла, пропустив внутри неуютное чувство смятения и колючего стыда. А иной спокойно высвободил свою руку, оставляя меня без опоры, и продолжил путь. Я так и осталась на коленях, слушая, как удаляются его шаги и мучаясь от мысли, что допустила непоправимую ошибку.
Все. Точка была поставлена.
Рут быстро оказалась рядом, чтобы помочь мне подняться, но я не приняла ее помощь. Продолжала неподвижно сидеть, опустив руки на колени.
– Вставайте, Кристин, пойдемте в комнату, – осторожным тоном сказала она, но я точно оглохла и превратилась в камень.
Или меня пригвоздили коленями к полу.
– Пожалуйста, Рут, – сказала я спокойно на ее очередную попытку. – Оставь меня,
– Не могу. Ну что же вы, мисс Ривер? – растерянно произнесла она, опустившись со мной рядом. – Вам нельзя здесь оставаться.
– Почему? – спросила я просто.
– Мистер Форд… он наверняка не одобрит.
– Значит, он сам мне скажет об этом, – отозвалась я в последний раз.
Последующие попытки Рут уговорить меня так же не увенчались успехом. В конце концов, она сдалась, неохотно принимая, но не понимая моего намерения. Сбегала куда-то и принесла мне воды. Затем села неподалеку на какую-то мягкую мебель и принялась делить со мной тишину.
Не знаю, сколько прошло времени, но ноги уже начали неметь до боли. Я чувствовала себя корнем, который глубоко пророс в землю. Я ничего не буду просить, больше не подам голоса в его сторону. Я просто буду напоминать о себе.
Часы слева отбили уже второй раз, когда я ощутила присутствие Праймера и в холле снова раздались шаги. Рут спешно поднялась с места, а у меня дыхание затаилось, и даже боль в коленях отошла на второй план.
Иной приблизился. Несколько мгновений молча возвышался надо мной, прежде чем негромко обратился к Рут:
– У тебя много работы.
– Простите, мистер Форд, – тут же виновато откликнулась она. – Я просто не знала, как…
– Можешь идти.
Я сглотнула, когда шаги Рут удалились. Спина настолько была прямая, что позвоночник холодел, руки покоились на коленях, и все тело подрагивало от напряжения.
Я ждала.
Ждала, что он что-нибудь скажет, заставит меня подняться, да хотя бы хмыкнет! Но ничего. Праймер просто ушел, оставив меня без внимания. Как предмет интерьера, который без надобности появился в его доме.
Оставшись в одиночестве, я сделала судорожный вдох и поморщилась от ломкой боли в ногах. Но не сделала попытки сдвинуться или подняться. Пусть это станет моим испытанием. Я собиралась так сидеть до последней секунды того дня, когда должны будут казнить маму! Сидеть и беззвучно складывать из слов молитвы о милосердии. Я понимала, что не заслужила, но я просила, хотя даже не знала ни одной молитвы.