Также должна быть в наличии хорошо защищённая область, в которой расположены организационный центр нервной системы, органы, воспринимающие ощущения, а также механизмы передачи информации. На Земле эта область неизменно находится в голове. Представляется возможным, что эти органы могли бы разместиться в туловище вслед за пищеварительной и кровеносной системами, хотя на Земле этого не произошло. Вполне возможно, что все возможности туловища исчерпываются размещением в нём пищеварительной и кровеносной систем с одновременным обеспечением подвижности организма. Похоже, что мы вынуждены наделить наших плутонян головой, туловищем и, как минимум, четырьмя конечностями, оставив открытой лишь возможность появления дополнительных конечностей или специализированных хватательных органов.
Что касается лица, то на природу физиогномики, несомненно, окажет влияние природа ключевого органа чувств, как это наблюдается у всех известных нам высших живых существ. Там, где жизненно важен слух, уши демонстрируют особую приспособленность — они способны поворачиваться или увеличиваются в размере; там, где существо зависит от обоняния, его нос выступает вперёд, образуя длинную морду.
Поскольку плутоняне пользуются в первую очередь органами электрического чувства, расположенными в каналообразных углублениях, тянущихся по всему телу, черты их лиц, скорее всего, ничем не примечательны и не выражены. Нос, чувствительный к теплу и лишь в зачаточной форме к запахам, с большей степенью вероятности будет представлять собой углубление над ртом, нежели крупную черту лица, а глаза наверняка будут маленькими.
С другой стороны, голова, скорее всего, будет объёмистой и большой. Чтобы успешно обрабатывать электрическую информацию, мозг должен быть, как минимум, такого же размера, как у нас. Высокий интеллект — это результат сложности мозга, и очень маленькому мозгу не хватит объёма для образования достаточного количества нейронных связей, чтобы создать интеллект нашего типа.
На Земле это начинает проявляться, когда мозг приближается к размерам мозга крупных человекообразных обезьян, то есть, около 600 кубических сантиметров. Объём мозга современного человека колеблется от примерно 1200 до 1800 кубических сантиметров. Если мозг электрических плутонян должен размещаться в голове, как, по нашему мнению, это вероятнее всего и будет, то голова должна вмещать мозг, размер которого будет, как минимум, пропорционально таким же по отношению к размеру их тела, если их тела больше наших; и они вряд ли могли бы быть значительно меньше самых маленьких представителей нашего вида, чтобы поддерживать работу головы, вмещающей разумный мозг. Если бы они эволюционно возникли из некрупного вида, естественный отбор благоприятствовал бы его более крупным представителям, так что со временем размер представителей расы увеличивался бы.
И вновь факт наличия разума накладывает определённые ограничения, когда мы обдумываем возможный образ жизни наших плутонян. Развитие разума, как мы уже отмечали, требует длительного периода физической незрелости, в течение которого молодые особи находятся под надёжной защитой. Прочные дома, способные прослужить много лет, являются необходимостью, если только климат не настолько благоприятен, что сложного жилья не требуется — как, например, на островах Тихого океана, где достаточно простого соломенного навеса, или в жарких пустынях, где всё, что нужно, — это защита от солнца, которую обеспечивает палатка.
Мы решили, что на планете плутонян должна быть неблагоприятная, турбулентная атмосфера, чтобы электрические чувства получили преимущество. Поэтому маловероятно, что они будут строить дома и башни, похожие на наши. По нашему мнению, более вероятно, что они вырубают свои города в утёсах и горах, вначале используя естественные пещеры и проходы внутри них, проходя через стадии деревень, когда их города могли быть очень похожими на жилища индейцев пуэбло в скалах, а затем, со временем, превратили их в крупные города в самом сердце своих горных хребтов, надёжно защищенные от тёмной бурлящей атмосферы.
Темнота в этих городах не представляла бы проблемы для плутонян, поскольку их чувство электрического поля фиксировало бы присутствие любых объектов, которые попадали бы в него; после этого объект стал бы для них таким же очевидным, каким он был бы для нас, если бы мы его увидели. Однако природа их восприятия, вероятно, заставляет их гораздо лучше ощущать друг друга, чем неживые материальные предметы.