Частью обихода были косметика и украшения. Профессор сэр Чарльз Леонард Вулли нашёл в могиле царицы Шубад маленькую косметичку из голубовато-зелёного малахита с золотыми булавками с головками из ляпис-лазури. В ней лежали крошечная ложечка для набирания румян, металлическая палочка для ухода за кутикулой и пинцет, чтобы придавать форму царственным бровям. Кольца царицы были из золотой проволоки, одно из них украшено ляпис-лазурью; её ожерелье было сделано из рифлёного ляписа и золота.
Более богатые горожане строили дворцы на холмах, возвышавшихся иногда на сорок футов над равниной. Поскольку камня было мало, их возводили из кирпича, стены богато украшали; оштукатуренные и покрашенные внутренние стены окружали тенистые внутренние дворики. Воду брали из колодцев. Мебель была изготовлена со вкусом; некоторые кровати были инкрустированы металлом или слоновой костью, некоторые кресла украшены ножками, вырезанными в виде когтистых львиных лап. (Бедняки строили свои дома из сырцового кирпича на каркасе из тростника — техника, не слишком отличающаяся от той, что используется в южном Марокко в наше время. Возможно, в этих домах было меньше удобств, чем в современном загородном коттедже, но они, безусловно, были приятнее, чем многоквартирные дома в современных городских трущобах.) В самых ранних захоронениях в Уре, возраст которых иногда достигает 4000 года до н. э., были найдены грубые керамические сосуды и изящно обработанные сосуды из алебастра и золота, а также декорированные кинжалы в украшенных драгоценными камнями ножнах, печати из драгоценных металлов или камня с рельефами, красиво вырезанными на их небольших поверхностях.
К 2700 году до нашей эры шумеры основали огромные библиотеки; в одной из них (в Телло) было найдено собрание из более чем тридцати тысяч табличек, расставленных в логическом порядке. К 2300 году до нашей эры шумерские историки начали вести хронику своего прошлого и настоящего.
Но эти артефакты, свидетельствующие о роскоши и комфорте этой нетехнологической цивилизации, — ничто по сравнению с уровнем сложности их письменности, которая смогла донести до нас их обычаи в торговле и юриспруденции, их мысли в поэзии и религии, а также сведения об их правительстве и повседневной жизни. Располагая простейшими средствами — треугольный клин, укреплённый на рукояти, — без использования чернил, бумаги или пергамента, эти древние люди изобрели метод записи сложностей человеческой мысли и сохранения на протяжении тысячелетий знаний о тех первых государствах и империях, о которых мы знаем.
Если мы так подробно остановились на этой древнейшей из цивилизаций, то лишь потому, что, по нашему мнению, она бросает вызов нашим усилиям по созданию мысленных образов цивилизаций других планет. Мы, всё ещё находясь под сильным впечатлением от чудес нашей сложной техники и электроники, нашей сложной промышленности и науки, вынуждены задуматься над тем, представляют ли эти современные чудеса прогресс, или же просто какие-то изменения.
По-видимому, жизнь в Шумере шесть тысяч лет назад предлагала гражданам привилегии и подневольный труд, роскошь и простоту, науку, искусство, философию, ремёсла и труд, просвещённых или деспотичных правителей, судей, жрецов, работников сельского хозяйства и ремесленников примерно в тех же пропорциях и с теми же удовольствиями или трудностями, какие предлагает нам современное общество. Мы не можем поручиться за то, что передовые технологии представляют собой необходимый или даже полезный атрибут более высокоразвитых цивилизаций.
Это сомнение укрепляется ещё сильнее, когда мы вновь обращаем внимание на достижения Древнего Египта, наследника культуры, созданной шумерами. Там, во времена, отдалённые от эпохи классической Греции ещё больше, чем Греция Софокла от нас, цивилизация Египта, по словам Уилла Дюранта, «расцвела в особую и неповторимую цивилизацию, одну из самых богатых и великих, одну из самых могущественных и в то же время одну из самых изящных культур в истории. По сравнению с ней Шумер был лишь грубым началом; даже Греция или Рим не смогли бы её превзойти».
Прежде всего, потрясает ум и захватывает дух качество древнеегипетской архитектуры. То, что эти великолепные храмы и дворы, величественные портики и обелиски, целый лес колоннад и статуй, антаблементов и барельефов, которые до сих пор сохранились в Карнаке и Луксоре, могли быть построены в таком виде во времена царицы Хатшепсут и её преемника Тутмоса III, за шестнадцать и пятнадцать веков до Рождества Христова, с использованием минимума механических приспособлений, которыми в те времена располагало человечество, разрушает наши представления о «прогрессе». За долгие века до того, как в Греции были воздвигнуты дорические колонны, их появление было предвосхищено здесь. Когда после завоевания Египта Наполеоном Шампольон открыл Карнак, он воскликнул: «Там мне открылось всё великолепие фараонов, всё, что люди могли представить себе и воплотить в жизнь с величайшим размахом… Ни один народ, ни древний, ни современный, не создавал архитектурное искусство в таком величественном, таком великом, таком грандиозном масштабе… Они мыслили как люди ростом в сто футов».