Однако вскоре выяснилось, что если кого и напугала эта история, то скорее Хлою. Миссис Шилдрейк моментально захватила инициативу, в двух словах объяснила свое отношение к камню, вскользь упомянула, что в настоящий момент он потерян, и сосредоточилась на выяснении, имеются ли у лорда Эргли какие-нибудь особенные права на камень.
— Именно на этот — нет, — сдержанно ответил Верховный судья.
— Что вы имеете в виду? — уточнила Сесилия.
— Вы, видимо, не в курсе, — мягко сказал Верховный судья, одним взглядом оценив манеры миссис Шилдрейк, положение в обществе ее мужа и возможность перетянуть этих людей на свою сторону. — Ваш камень, как и ряд других, получены от одного-единственного камня и обладают теми же свойствами, что и он. Но насколько они идентичны с точки зрения собственности, я пока не готов ответить. Такая же неясность и с нравом наследования. Решением этих вопросов с подачи одного иностранного государства занимается в настоящее время правительство Ее Величества. В подобной ситуации я посоветовал бы вашему мужу сохранять полную конфиденциальность во всех вопросах, связанных с камнем, и проявлять особую осмотрительность. Я нахожу его права владения неочевидными, во-первых, из-за условий приобретения, а во-вторых, из-за неясности происхождения предмета купли-продажи.
Все это лорд Эргли произнес весьма значительным тоном с соответствующими паузами и должным пафосом. На миссис Шилдрейк тирада произвела впечатление, но заставила ощетиниться.
— Помилуйте, лорд Эргли, — сказала она, — вы советуете нам сидеть тихо в то время, как другие с помощью нашей же вещи будут разорять нас? В первую очередь могут пострадать акции Атлантической Авиалинии. А вы нам толкуете про какой-то единственный камень!
— В нем — эпицентр всех наших производных, — произнес лорд Эргли как можно загадочнее.
Смысла во фразе было немного, но Хлое она напомнила о Пределе Стремлений. Она порой воспринимала случайные, высокопарные слова как откровения, независимо от того, понимала она их или нет. «Производные»? Наверно, фраза подразумевает, что в центре всего стоит лорд Эргли… хотя, конечно, сам он посмеялся бы над таким толкованием. Но Хлоя все же чувствовала, что вся история имеет самое непосредственное отношение к лорду Эргли, или к чему-то, связанному с ним. Она видела: судья уверенно идет какой-то твердой дорогой, и ей страстно хотелось тоже идти по ней.
Хлоя вернулась к действительности и уловила окончание фразы миссис Шилдрейк.
— ..ваше мнение насчет него.
— Сударыня, — величественно произнес лорд Эргди, — вам должно быть понятно, что до рассмотрения этого случая в суде я не вправе высказывать какое бы то ни было мнение. Я не адвокат и не прокурор, я — Верховный судья.
— Но как же нам быть? — не сдавалась миссис Шилдрейк. — Вы, по крайней мере, могли бы сказать, откуда он вообще взялся, этот ваш камень.
Лорд Эргли без труда подавил в себе желание предложить посетительнице конспект речи Хаджи, посвященной истории камня. Вместо этого он сказал:
— Миссис Шилдрейк, благодаря глупости и безответственности моего племянника вы оказались фактическим, хотя и незаконным, обладателем камня, представляющего собой священную реликвию для миллионов людей. Владение им может привести к самым непредсказуемым последствиям.
Я призываю вас действовать с максимальной осторожностью.
Я даже отваживаюсь предложить вам подумать о передаче камня на мое попечение вплоть до решения этого вопроса в верхах. На подобную дерзость толкает меня нешуточное беспокойство, вызванное сложившейся ситуацией. Это не пустые слова. Вовсе не обязательно, но вполне возможно, что и ваша жизнь, и жизнь вашего мужа могут оказаться в опасности.
Прошу вас, посоветуйтесь с ним, взвесьте все и помните о моем предложении. Оно более чем серьезно.
«Неужто ее даже этим не проймешь?» — «подумал он.
Сесилия сосредоточенно смотрела в пол, и судья украдкой взглянул на Хлою. На лице девушки он прочел безоговорочное одобрение всем своим планам.
Миссис Шилдрейк пребывала в немалом затруднении.
Кажется, ей ничего не оставалось, кроме как отправиться на совет с Энгусом и поискать другие способы выведать тайну камня. Она уже приготовила довольно неопределенную прощальную фразу, но в это время дверь распахнулась и в гостиную вошел сэр Джайлс Тамалти. Он машинально кивнул судье и уставился на посетителей.
— Вы заняты? Я хотел поговорить с вами.
— У меня тоже было такое желание, — ответил судья.
Тон его голоса заставил Хлою встряхнуться, а Сесилию сбил с толка. Она даже забыла порядок слов в подготовленном прощании.
— К сожалению, больше ничем не могу помочь, миссис Шилдрейк, — обратился к ней лорд Эргли.
— Знаете, как-то это все неубедительно, — поджав губы, заявила Сесилия. — Я уж лучше схожу к нашему послу. Мы все-таки граждане Соединенных Штатов и, насколько я понимаю, не подлежим вашей юрисдикции.
— Это верно, — кивнул лорд Эргли, дожидаясь, когда она наконец, уйдет.
— Надо же разобраться, кому может принадлежать камень, — продолжала тихо скандалить Сесилия, — кто может его продавать, а кто — нет.
— Вот так здорово! — воскликнул сэр Джайлс. — У вас тоже есть камень? Это ваш, Эргли, или Реджинальда?
Надеюсь, вы за него не переплатили? — насмешливо спросил он у опешившей американки.
Сесилия чуть не кинулась к нему.
— О, к сожалению, не знаю вашего имени, — затараторила она, — но, может, хоть вы мне расскажете про эту штуку. А то все так загадочно. Мы, мой муж и я, купили камень у мистера Монтегю, а теперь нам говорят, что он не имел права продавать его.
— Имел, имел, — успокоил ее сэр Джайлс. — Я дал ему один вчера утром.
— Так это с вашего камня все началось? — спросила Сесилия.
— Конечно, — кивнул сэр Джайлс, — а что, кто-нибудь против?
— Тамалти, вы прекрасно знаете, кто, — сдержанно заметил Верховный судья.
— А-а, кучка религиозных маньяков, — пренебрежительно отмахнулся сэр Джайлс. — Неужели вы с ними заодно, Эргли?
Судья помолчал, но приверженность к истине в конце концов заставила его ответить:
— Нет. Я пока слишком мало знаю. Именно поэтому я хочу поговорить с тобой, как только эта дама уйдет. — Судья прекрасно понимал, что фраза прозвучала грубо, но смягчить ее не захотел. Существовали заботы и поважнее, чем любопытство миссис Шилдрейк. Кажется, судья не вполне уловил, что ее камень потерян, в рассказе Сесилии это прозвучало как-то вскользь, вполне можно было понять, что ее муж нашел камень сразу после их с Хлоей отъезда.
Сесилия в ответ на грубость повернулась спиной к судье и заговорила с Тамалти.
— Мне бы очень хотелось задать вам несколько вопросов, сэр Джайлс. Не могли бы вы уделить мне полчасика?
В первый момент сэр Джайлс едва не послал ее ко всем чертям. Но его насторожили интонации лорда Эргли. Хорошее настроение разом исчезло. Тамалти не раз приходилось попадать в довольно опасные переделки в самых разных уголках земли, у него выработалось прекрасное чутье на враждебность, и вот теперь он ясно почувствовал ее в интонациях судьи. Причин он не знал, но и ошибки в своих ощущениях не допускал.
А если Эргли решил вдруг переметнуться, пожалуй, не стоит пренебрегать этой дамочкой, кем бы она ни была. Раз она приобрела камень, значит, у нее водились деньги, и немалые, а где деньги, там и власть, которая может оказаться весьма кстати, если Эргли ему больше не друг. Может, и не стоило затевать эту игру, не настолько все плохо, чтобы палить в Эргли из первого же попавшегося ружья неизвестного калибра, но видно же: эти двое не в восторге друг от друга. Если раньше он относился к судье, как и ко всему прочему человечеству, с привычным рассеянным презрением, то теперь вдруг испытал к этому большому человеку вспышку острой неприязни.
Поэтому он взял предложенную визитную карточку и, не обещая ничего определенного, пробурчал что-то насчет «позвонить», после чего с холодной учтивостью выпроводил Сесилию вон. Кажется, она не заметила его бесцеремонности.
Мысли Сесилии удовлетворенно вращались вокруг подтверждения ее прав собственности.
Когда она вышла, Хлоя нерешительно привстала, но судья коротким жестом вернул ее на место.
Сэр Джайлс уронил себя в кресло.