Отец стремительно направился в сторону кают — компании, я едва поспевал за ним, уворачиваясь по пути от образовавшихся нагромождений на палубе.
— Хельга! — вскрикнул отец, как только мы оказались на пороге каюты. Бери Илью и срочно к спасательной капсуле!
— Но… — попыталась возразить мать.
— Времени нет объяснять! — перебил её отец. Считай, что это приказ!
Через секунду отец умчался в рубку. Мать, схватив меня за руку потащила к одному из выходов из кают — компании, который оказался шлюзом спасательной капсулы. Едва мы успели устроиться в креслах, как шлюп ещё раз тряхнуло. Я не успел толком зафиксироваться ремнями и основательно приложился о стеклянный купол капсулы. Сознание померкло…
Резко открываю глаза, в груди нет воздуха, сердце ухает как филин. Дверь в палату распахивается и на пороге показываются явно чем — то обеспокоенный молодой Айболит и моя сиделка.
— Что же вы нас так пугаете, молодой человек, — доктор схватил мою руку и нащупал пульс. Вроде бы как на поправку пошли, а тут такие кренделя… Глубже дышите…
— Плохой сон… — выдавил я из себя.
— А вот это замечательно! — обрадовался доктор. — Мы уже говорить начали!
Ещё мгновение и он уже за моей головой, щёлкает переключателями жужжащей аппаратуры.
— Не плохо, совсем не плохо — послышалось его заключение и уже совершенно не спеша Айболит покинул палату.
Сиделка тем временем приложила к моей горячей голове очередной холодный компресс.
— Ты особливо не переживай, касатик, доктора у нас справные. Ежели в себя пришёл, то вылечат точно! А через дурной сон твоя хворь выходит.
Может и права сиделка, только нет у меня никакой уверенности, что всё что привиделось сон… Две фигуры до сих пор отчётливо стоят перед моими глазами: высокий с сединой на висках статный мужчина в форме офицера Имперского Воздушного флота и хрупкая миловидная женщина, едва достающая своему мужу до плеча — мои отец и мать… Нутром понимаю, что мои настоящие родители выглядят совершенно иначе, но эмоции буквально кричат об обратном.
Утро началось со знакомства.
— Самуил Яковлевич, ваш лечащий врач, — представился молодой Айболит, едва только пробило девять утра.
Проверив показания аппаратуры, он довольно хмыкнул и продолжил:
— Жалобы имеются?
Я отрицательно дёрнул головой.
— Нет? Замечательно! Через час подойдёт наш главврач, Прокофий Миронович, вот с ним и поговорим о вашем дальнейшем лечении.
Надо сказать, что моё самочувствие было не в пример лучше вчерашнего. Ночь прошла без сновидений и мне удалось хорошо отдохнуть. Проснувшись, я попытался приподнять руку и это мне почти удалось — она заметно дрогнула. Слабость в теле никуда не делась, но в целом мне стало заметно легче.
— Доброе утро, молодой человек, — поприветствовал меня Прокофий Миронович ровно через час, как и обещал мой лечащий врач. Давайте посмотрим, как ваше самочувствие.
Главврач сделал кистями рук несколько непонятных движений и я с удивлением увидел слабое свечение на кончиках его пальцев. Не останавливаясь, доктор приложил свою руку к моему лбу и замер на несколько мгновений.
— Могу вас обрадовать, — Прокофий Филаретович покосился на показания медицинского оборудования, — через день — другой готовьтесь к переселению в общую палату — реанимация вам больше ни к чему.
И уже обращаясь к коллеге продолжил:
— Самуил Яковлевич, будьте добры, проследите…
— Будет исполнено, Прокофий Миронович.
Главврач вновь обратил своё внимание на меня:
— К сожалению, для вас имеются и плохие новости. При поступлении к нам ваш источник находился на грани схлопывания. Мы как могли купировали этот процесс, но ваши и до того невеликие возможности сейчас мало чем отличаются от типичного слабосилка. Как нам сообщили, вы попали под воздействие деструктора и надо благодарить судьбу, что ваш источник окончательно не выгорел. У нас имеется соответствующий специалист и будем надеяться, что под его руководством вы восстановитесь, хотя должен предупредить сразу — вам не стоит строить какие — либо планы на этот счёт. Сами понимаете, что процесс восстановления строго индивидуален и как он пойдёт у вас никто заранее не скажет.
Чем больше главврач говорил, тем меньше я его понимал. Что за источник? Каким боком здесь какой — то деструктор? Вообще, о чём он?
— Вы меня понимаете? — доктор наконец обратил внимание на моё выражение лица.