После этого разьярённого Пашу вообще увели. Фактически он полностью раскрылся. А меня отпустили уже к Инге. Врача не было, но в комнате, кроме детей, находилась и Анна Васильевна. И она ласково наговаривала дочери что-то своё. У меня аж в сердце от тоски и нежности к жене защемило. К счастью, она уже успокоилась. Хотя, оказалось, не совсем. Едва Инга увидела меня, тут же повисла у меня на шее и расплакалась.
— Слава, милый, прости меня за всё! Всё из-за этого подонка! Сначала сдуру влюбилась, но смогла уйти. А потом в конце учёбы он уже сам стал приставать ко мне. Но смогла удержаться. Поверь, та попытка примирения с ним была очередной глупостью. Хотя, и тогда он сам пристал. Я заявила ему, что меня он может добиться лишь после женитьбы. Прости, но тогда о тебе и детях я не думала. Была ослеплена своими чувствами. Может, и на аборт бы пошла? А в ответ он потребовал, честное слово, как доказательство серьёзности моих намерений, переспать с собой. А сам пообещал через год развестись с женой и лишь только тогда жениться на мне. Но, к счастью, тут я пришла в себя и назвала его последней сволочью. А он лишь рассмеялся в ответ. И я ушла к остальным. А потом появился ты с цветами, и я смогла успокоиться. Прости, Слава! Я долго не могла отойти от прежних чувств и причинила тебе много боли. Но, поверь, уже всё позади! Я хочу остаться только с тобой!
Глава 16
Новые места…
Мне, конечно, было больно и, если честно, даже и противно выслушивать откровения Инги. Тем более, в нашу комнату явились и адвокаты, и следователь, и пара милицейских чинов. А кто примет во внимание все мои страдания? Те оскорбления, которые пришлось получать от этой дурной самки собаки? Пушкин? Или сам бог? Сама же себе всё время яму рыла, всё глубже и глубже, а я её спасал. Но что делать? Уже столько вытерпел, и сейчас было просто поздно и неразумно, да и подло отталкивать жену от себя.
— Ладно, Инга. Я тебя люблю и, конечно, никуда не отпущу. Нам ещё и детей вырастить надо. Но у меня будет и пара условий! — Хоть и при людях, чего уж теперь стыдиться! — Раз ты меня полюбила, то мы с тобой опять устроим «медовый» месяц. Вот как раз поедем в Москву и будем там гулять и наслаждаться жизнью. А ещё через пару лет ты мне снова родишь сына. Можно и дочку. Я не против. Мне она даже больше понравится. Всё равно на тебя будет похожа.
Тут Инга мигом успокоилась. Она даже звонко рассмеялась и тут же впилась мне в губы, и сильно страстно.
— Милый, всё у нас будет! Я тебе и сына рожу, и дочку. Сколько сможем! Знаешь, ты самый лучший мужчина на свете! И мой муж!
И Инга опять впилась мне в губы. Очень страстно!
Конечно, я нисколько не поверил, что Инга в меня влюбилась. Но раз она под действием нервного срыва так подумала или себе внушила, может, и столь умело сыграла, мне ничего не оставалось, как лишь поддержать её. Хотя, сейчас жена была настроена ко мне как к близкому человеку. И она явно хочет наладить жизнь именно со мной. Грех этим не воспользоваться!
Больше в милиции нас не стали держать. Ничего нового мы им тут не рассказали. Честно говоря, выполнили лишь формальности. Хотя, Паша уже сам раскололся. Явно сломался. Значит, и далее всё расскажет. Но это уже дело следствия. А про очные ставки с остальными шавками из шайки Паши следователь почему-то и не подумал. Похоже, они уже давно раскололи и качка Жоржа или Георгия Бугрова, Дана или Даниила Гаранина, так и Сержа или Сергея Барчука, ещё и водилу, как оказалось, Якова Хрусталёва. Вот и подал он на своё горе машину преступникам. Теперь тоже срок впаяют. Хотя, не жалко. Нечего было прислуживать. Все чёрные дела у разных мафиози выполняют как раз рядовые члены!
Сначала мы все вместе поехали в ресторан, вроде, «Мотель Тверьский». Раз у нас с Ингой «медовый» месяц, значит, погуляем. Никита и Наташа уже большие и требуют меньше ухода. Всё-таки им почти по семь месяцев. Так и адвокатов требовалось умаслить.
Нас в ресторан и провели спокойно, и достойно обслужили. Хотя, Геннадия Егоровича здесь уже знали. И неплохо посидели!
— Ну, что, Слава, тряхнёшь стариной? — подколол меня Соломон Юрьевич. — В Ленинграде ты уже неплохо отметился. Неужели здесь маху дашь? Тем более, мне и охота вас послушать. Как, Инга?
Я вопросительно глянул на жену. И она улыбнулась мне нежно.