Хотя нет.
Показалась Азуми.
Она облачилась в шикарное чёрно-красное кимоно с гербами Такеда. Причёска была украшена цветами, и помимо собранных наверху витиеватых фигур, закреплённых спицами, позади красиво развевались распущенные волосы.
Азуми вела белоснежную кобылу, грива лошади переливалась серебристыми оттенками.
Рядом, на ещё одной белой лошади, держалась Алёна. Гордо и ровно, словно прирождённая дворянка, она носила элегантное серебряное платье с гербом Разиных и улыбалась так, что я даже отсюда видел ямочки над уголками губ.
С другой стороны Аико. Тоже невероятно красивая, но это уже Медведю глазеть, а не мне.
Я остановил жеребца возле арки входа в храм.
К этому моменту подоспел Александр. Он перехватил поводья, а затем передал жеребца конюхам.
— Ну, готов? — вздохнул он.
— Что вы с Алёной мне приготовили за сюрпризы? — перешёл я к делу.
Соколов лишь хмыкнул и похлопал меня по плечу.
— Да шутка это была, Игорь! Чтоб не расслаблялся. Думаешь, я не знаю, что ты и не собирался заниматься церемонией. Хотя…
— Что?
Соколов ухмыльнулся.
— Пельменей не будет.
— Зараза!
— Всё, шагай!
И я пошел.
Азуми шла навстречу. И, честно говоря, я уже не обращал внимания, что происходит вокруг.
Там по обеим сторонам стояли люди, многие к нам отношения не имели. Наверное, так на любой свадьбе, хотя пёс его знает. Я впервые женился недавно, и там мы без церемонии обошлись.
Азуми была счастлива, это видно по взгляду. И это самое главное.
Мы встретились в самом центре храма, на каменном помосте, выложенном мозаикой из мелких камней разного цвета. Слева от меня стоял Изаму, а справа Державин.
Они что-то говорили, нудно и торжественно. Я не слышал. Казалось, мы с Азуми оказались одни. Наши руки связали двумя лентами, серебряной и красной. Азуми волновалась поначалу, но затем просто смотрела на меня и улыбалась. Хотя, быть может, это я так волновался, что не замечал ничего вокруг?
Изаму произнёс что-то завершающе-торжественное. Державин сделал то же самое. Затем нас с Азуми охватил вихрь магической энергии, появившийся из мозаики на помосте. Всё тело будто охватил прохладный ароматный ветерок, появилось приятное ощущение лёгкого магического поля.
В это время мы с Азуми одновременно перевязали запястье друг друга лентами, соблюдая специальные узорчатые узлы. Скоро на моём запястье красовалась красная лента, а Азуми наконец-то оторвала взгляд и с улыбкой полюбовалась серебряной на своём.
Затем вихрь утих, и вдруг наступила тишина.
Все молчали.
Главная часть церемонии закончилась, я взял Азуми за руку. Скоро я поведу её к той стороне, откуда прибыл сам, как бы забирая её в свой род. Но прежде…
— Дочь… — сквозь ком в горле выдавил Изаму.
Глаза у него были на мокром месте, а губы слегка дрожали. Никогда раньше он не позволял себе такой слабости. Но всё же поддался, наверное, единственный раз в жизни, и смог сказать только:
— Дочь, будь счастлива.
Азуми расплакалась и кинулась ему на шею.
Я же, следуя церемониалу, встал рядом с Державиным. Он выполнял роль моего патриарха, но, конечно же, подобных эмоций не испытывал. Да и обниматься с ним я не собирался. И всё же он сказал несколько слов:
— Поздравляю, Игорь Сергеевич. Надо признать, вам чрезвычайно повезло… Оба раза.
— Это верно. Авдеев, наверное, сегодня напьётся с горяча, — усмехнулся я.
Отвлёкшись от Азуми, я наконец-то обратил внимание на окружающих. Светлейший князь был мрачен и смотрел на меня полными зависти глазами. Его жёны бросали раздраженные взгляды в сторону Алёны. Но ей было абсолютно плевать, что злило парочку всё сильнее и сильнее. Думаю, Виктора Станиславовича ждал нелегкий вечер. Придётся выслушивать всё, что его жёны думали насчёт меня, моих жён и отдельно Алёны, с которой они не поладили ещё при первой встрече.
Арсений. Этот, похоже, проголодался, потому что постоянно зыркал в сторону угощений.
А ещё я наконец-то увидел японского императора. Малолетний шкет, может, лет тринадцати, стоял на почётном месте неподалёку от нас. Он явно скучал, но держался спокойно. Выглядел как обычный японский подросток, просто облачённый в дорогущий костюм с императорским гербом красного солнца. Вокруг него стояли четверо самураев Такеда.
Император заметил мой взгляд и немного смутился. Затем осторожно ответил глазами, увидел, что я улыбаюсь, и даже улыбнулся в ответ.
А потом я увидел Хидзаши. Он нервничал. Сначала я подумал, что это из-за Азуми. Может, не выветрились ещё чувства у паренька, и я вообще зря позвал его, насыпав соль на рану?