Медведь сжал его руку сильнее, отчего хрустнули костяшки, и пришлось тут же ослаблять хватку.
Он не знал, что сказать. Слов не находилось, и лучшим выходом казалось просто молчать.
— Миха… — прохрипел Саныч.
— Да?
— Обещай мне… Обещай, что сходим в пивнуху… и ты расскажешь… Обещай…
В горле свернулся ком. Медведь наблюдал, как по щеке старого боевого товарища скатывалась скупая слеза. Рана была слишком серьёзной, так сказал медик. И выглядел Саныч откровенно хреново.
— Обещаю, — процедил Медведь сквозь зубы.
Он не плакал уже очень давно. Даже не помнил, когда в последний раз это делал, но сейчас в глазах стояли слезы.
И вдруг…
— Вот и отлично! — громко воскликнул Саныч. — Смотри, ты обещал!
Он подскочил, уселся на кровати под ошарашенный взгляд Медведя. Чуть поморщился, тронув повязку на боку, но затем смахнул слезу и расплылся в зубастой лыбе.
— Ты это… ты… ты… — Медведь понемногу начинал понимать, что происходит, и горечь плавно перетекала в гнев.
— Да, я это, — кивнул Саныч. — А ты обещал сходить!..
Договорить он не успел, потому что пришлось срочно вскакивать с кровати, чтобы увернуться от мощной лапы разъярённого Медведя.
— Падла! — прорычал тот. — Да я сам тебя убью! И медика твоего тоже!
— Меня не надо! — взвизгнул врач, отскочив в сторону. — Он уверял, что тебе понравится розыгрыш!
— Р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а-а!
━─━────༺༻────━─━
— Похоже, я у тебя в долгу, — хмыкнул Глебов, когда мы вернулись к нему в комнату.
Он чувствовал себя лучше, но нападение ухудшило состояние. Не улучшало его и то, что среди его подчинённых были невозвратные потери. Хоть и удалось отделаться малым, пилюля слаще не стала.
— Ну… — Я почесал затылок. — Кажется, мы в расчёте.
— Да, точно, — слегка улыбнулся Глебов. — Но всё равно обидно, что ты использовал нас тогда. Я даже думал вызвать тебя на дуэль, но Виктор Станиславович отговорил.
— Авдеев, — хмыкнул я. — Похоже, я и у него в долгу.
— Ага. Он сказал, что на твою голову уже есть охотники.
— Был. Да сплыл. Точнее, сбежал к британцам.
— Крубский? — удивился Глебов. — Ничего себе… Тогда я тоже в долгу у Виктора Станиславовича. Если бы убил тебя быстрее него, сам бы схлопотал вызов. Хотя сейчас, — он сжал кулак, проверяя как слушаются пальцы, а затем понизил голос и сказал со злостью. — Сейчас я бы его с радостью прикончил.
— Думаешь, получилось бы? — спросил я спустя несколько секунд. — В смысле, ты так уверенно заявил, что победил бы меня. Захотелось проверить.
Капитан глянул с лёгкой растерянностью, но всё же успокоился и даже ухмыльнулся.
— Тогда бы точно победил. Сейчас не знаю. Самому интересно.
— Ну, после войны к вашим услугам! — воскликнул я, вставая с кресла. — Только не до смерти, думаю. Это было бы слишком.
— Согласен, — кивнул Глебов.
Мы попрощались, и я вышел на улицу. Уже стояла ночь. В лицо бил мокрый снег, но в небе, между тучами, проглядывали звёзды.
Я достал телефон, дыхнув паром, и набрал номер.
— Алло!
— Доброй ночи, Игорь Сергеевич! — раздался в ответ голос Иннокентия.
— Извини, что так поздно…
— Ничего страшного! Мы всё равно не спали. Оливер тоже тут.
— Есть подвижки? Прошу, скажи, что есть. Это сейчас охренеть как нужно.
— На самом деле, Игорь Сергеевич, мы сами думали вам звонить, хе-хе, — голос Иннокентия звучал весело, хоть и с налётом усталости. — Первый опытный образец готов! Мы проверили его на одном из Истоков, и всё сработало! Скверна ушла и даже…
Тут его прервал какой-то шум, после чего я услышал взволнованный голос Оливера:
— Нам удалось не просто избавиться от скверны, Игорь! Мы собрали её и можем использовать! Как обычную магию, понимаешь⁈
— Игорь Сергеевич? — встрял Иннокентий. — Вы слышите? Алло!
Я не сразу ответил. Эмоции переполняли меня. Всё шло как надо. Так, мать вашу, приятно, когда всё идёт как надо!
— Молодцы, мужики! — ответил я наконец. — Вы даже не представляете насколько!
━─━────༺༻────━─━
Ставка Северной армии вторжения, передвижной штаб маршала Державина.
Игорь Аскольдович размышлял над текущей ситуацией. Начало вторжения прошло как нельзя лучше, но затем начались проблемы. Дорога на Киото оказалась сложнее, чем он предполагал, но дело не в сопротивлении британцев.
Наоборот, они позволили разогнаться. Сначала.
Во время наступления войскам было приказано не трогать населённые пункты и мирное население. С японцами в рядах этого было делать просто нельзя. Но опасность, что среди гражданских останутся лояльные британцам, отметать нельзя, поэтому пути снабжения приходилось укреплять с оглядкой на возможную партизанскую борьбу. Это отнимало ресурсы, время и, что самое важное, людей.