Но не так забавно, как выглядел Верещагин. Думаю, его внешний вид играл роль отвлекающего манёвра. Ну, серьёзно, кто мог подумать, что такой несуразный человек, причём будто специально выглядящий именно таким образом, мог представлять интересы могущественного рода Громовых?
Вот и мои противники по судебным разбирательствам, подозреваю, такой подставы не ожидают.
— Молчите и говорите только, когда я дам добро, — с серьёзным видом сказал Верещагин. — И вообще делайте всё в точности, что я скажу. Понятно?
Я кивнул, а Алёна с Азуми почему хихикнули между собой.
— Вот и отлично. Но это потом. Сначала идите в ту дверь, я вас буду ждать в коридоре.
— Почему это? — нахмурился я.
— Игорь Сергеевич… — поджал губы адвокат.
— Ладно, ладно, — хмыкнул я.
Нет, его внешность реально суровое оружие. У меня просто не возникает желания с ним спорить или хоть как-то возражать. Это будто… не знаю, самоутверждаться за счёт ребёнка, который напялил отцовский костюм!
Поэтому я отправился в указанную дверь, где мне довольно быстро выписали штраф или возможность отработать его общественно-полезной работой. Будто я не корпората прибил, а немного покутил и нарушил общественный порядок.
Да, да, это было первое судебное заседание по поводу Виктора. Первое и последнее. Мои действия были признаны справедливыми и правомерными. Некоторое превышение имело место, но, опять же, сослались на состояние аффекта. Всё же ублюдок распускал руки в сторону моей будущей жены. А последствия…
Ну, короче, выглядело всё так, что Виктор сам виноват. Но убивать всё-таки нехорошо, поэтому извольте заплатить штраф, господин граф. Суд Российской империи и правда самый гуманный суд в мире! На этот раз, по крайней мере.
Так что я с задумчивым видом и бумажкой, что являюсь законопослушным гражданином, вернулся в коридор и спросил Верещагина:
— Это что сейчас было?..
Нет, правда. Прокурор будто защищал меня, а не обвинял. А судья, казалось, была готова прервать его тираду о том, какой я хороший человек, чтобы сразу отпустить меня вот с этой бумажкой. Кажется, её даже приготовили заранее, потому что я не заметил, чтобы кто-то при мне ставил подписи.
Удивлён, что у мне ещё медаль не вручили.
— Это не моя заслуга, Игорь Сергеевич. Ваш друг Вячеслав прислал мне все документы и сказал что всё будет хорошо.
Значит, Слава постарался? Понятно. Думаю, гуманность суда обеспечила Тайная канцелярия. Вполне возможно, Совет корпораций был даже рад замять дело, ведь в их рядах нашёлся вражеский шпион, а его помощник был не той фигурой, из-за которой стоит рвать жилы.
Я подмигнул Алёне и Азуми, которые воодушевились скорому разрешению проблемы. На пальце Азуми сверкнуло кольцо, и я про себя хмыкнул.
Вчерашнее сообщение о списании денег в ювелирном магазине оказалось не таким простым. Оказывается. Алёна купила кольцо для Азуми. Я как-то и не подумал об этом, потому что по японским традициям таких формальностей не было предусмотрено. Но… Видимо, так будет правильнее.
— Так что моих заслуг тут нет, — продолжал Верещагин. — И вы прекрасно справились сами. Однако следующее заседание так легко не пройдёт.
Он вдруг нахмурился.
— Что-то не так?
— Я изучил обстоятельства, Игорь Сергеевич. Не думаю, что всё пройдёт гладко. Исток Тунгуса привлекает слишком много внимания. А возникший спор — лишь отвлекающий манёвр. Сам истец даже не будет присутствовать на заседании.
— Это как это?
— Госпожу Земскую будет представлять княжна Загорская. По моим данным, Динара Алексеевна до сих пор находится в Тунгусе. Кстати, Игорь Сергеевич, некий Адам Сидорович Гельд вам случайно не встречался в Японии?
Алёна напряглась. Она видела Гельда и не раз пересекалась с ним в министерстве и в поместье. Азуми тоже почувствовала напряжение, но постаралась не подавать виду.
— Это вы к чему?
— К тому, Игорь Сергеевич, что Адам Сидорович является одним из обвиняемых по данному делу. На данный момент он находится в розыске. И по данным, которые мне удалось найти, он отправился в Токио. Однако далее его след простыл. Вам ничего об этом не известно?
Мы стояли в коридоре суда. Я оглянулся. Вблизи никого не было, близнецы и Аи стояли по разные стороны от нас, контролируя периметр. Однако, как говорят, и у стен есть уши. Поэтому я спросил:
— Всеволод Богданович, вы серьёзно хотите поговорить об этом… Здесь?
Тут на лице Верещагина появилась лёгкая улыбка.
— Я рад, Игорь Сергеевич, что у вас есть своя голова на плечах. С вами будет приятно работать.