— А допуск? Нет, кажется, нет… А что такое?
— А это значит, что вам сюда заходить ни в коем случае нельзя, — протянул я, осматриваясь вокруг.
— Нельзя? Почему?
— Видите ли, безопасность в магоснабжении — это самый главный пункт, — говорил я поучительным тоном. — По незнанию любое неосторожное действие может привести к страшной катастрофе. Могут пострадать люди, понимаете?
— Да, да, конечно! — Похоже, это действительно был он. Вон как нервничает — аж лоб покрылся потом. — И что, бывали случаи… подобных оказий?
— Да, да, бывали, — протянул я, открывая один из шкафов. — Вот, например, когда я ещё работал в Тверской губернии, один наш абонент решил сам сделать небольшую такую аварию, вроде бы безобидную на первый взгляд.
— И зачем? — поинтересовался Просто Дмитрий.
— Да дурачок, что сказать! Захотел сэкономить на счетах за обслуживание магических сетей, выкатить нам претензию, мол, надёжность мы не обеспечиваем. Этот деятель где-то надыбал незаконный магический ключ и смог пробраться в щитовую. Ну так мало того, что его невинная авария привела к поломке противопожарной системы, и она не сработала, когда из-за него же полетел стабилизатор магического поля. Щитовую тогда чуть не разнесло вместе с ним, прикиньте? Сам этот деятель оказался в больничке с неизлечимым диагнозом «Хрупкие кости».
— Хрупкие кости? — переспросил Просто Дмитрий, уже совсем не скрывая ужаса.
— Да, да. Ну просто бывает так, что из-за повышенного воздействия магического поля структура костей обычных людей изменяется и становится слишком хрупкой. Ломаются потом постоянно… Неизлечимо, ага. Даже маги-лекари не знают, как с этим справиться, — бормотал я себе под нос, попутно открывая шкаф управления вентиляционной системой. — Ну так более того, этому придурку вкатили огромный штраф, да ещё и срок впаяли. По-моему, лет пятнадцать или двадцать… Не помню точно. Кажется, двадцать, да.
Просто Дмитрий громко сглотнул и облокотился на стену, выглядывая через дверной проём широко распахнутыми глазами.
— Ну так вот, — продолжал я. — Он, кажется, до сих пор расплачивается с этим штрафом где-то… На Камчатке, что ли? Не помню. Я не слишком интересовался его судьбой, так, слышал от коллег. Хах, представьте! На Камчатке, да с хрупкими костями! Ух!.. — я удовлетворённо кивнул и захлопнул шкаф, закрыв его на ключ. — Ну, вроде всё готово!
Зажужжала вентиляция. Я пробежал глазами по потолку, довольно кивнув, а затем посмотрел на Дмитрия и нахмурился.
— Только вот что-то странно…
— Что⁈ — бедолага уже платочком вытирал пот со лба.
— Такое ощущение, что кто-то намеренно попытался испортить вводной автомат.
— П-правда?
— Ага.
Хорошо, что у него не получилось слишком напортачить. По сути привёл в действие аварийное отключение.
— Вы не знаете, кто бы это мог быть? — на этот раз мой голос отозвался сталью.
А взглядом я дал ему понять, что точно знаю, кто это сделал.
— Д… д… Да, то есть, нет, Игорь Сергеевич, я не!..
— Вы знаете, — прорычал я.
Просто Дмитрий побледнел и схватился за сердце, жалобно глядя на меня мелкими глазами.
— Пройдёмте-ка в ваш кабинет, — приказал я.
Конечно, моя история была слегка приукрашена. Не двадцать лет, и не огромный штраф, да и про «Хрупкую кость» всего лишь страшилки ходят, чтобы такие вот дурачки не лезли куда не следует. Но люлей тому деятелю выписали знатных. Это был управляющий небольшого завода, он так решил выпендриться перед своим начальством, похвалиться сокращением расходов.
Меня тогда отправили на объект, я быстро вычислил этого идиота и сразу же позвонил одному из учредителей завода. Тот, конечно, удивился звонку от неизвестного инженера, такое вообще-то не принято, и чаще сотрудники общаются, так сказать, на «своём» уровне. Но меня никогда не смущали подобные мелочи. Я бы с самим Раскатовым поговорил, ещё когда гонял на «Буйволе» простым бригадиром. Хех, вот бы он тогда охренел, веди я себя тогда так же, как в нашу первую и пока единственную встречу.
А вот Дмитрий уже представлял, как машет киркой в рудниках на Камчатке, как он весь изможденный, из последних сил долбит жилы, подгоняемый ударами плетью… Ну ладно, ладно! Я не знал, о чём он там думал, просто воображение разыгралось. Только вот шагал этот деятель криво, пошатываясь, будто пьяный. Так что там наверняка было нечто похожее.
Когда мы уединились в его кабинете, он тут же грохнулся на собственное кресло и тяжело задышал. Чёрт, а я не перестарался? Того и гляди, у него сердце прихватит.