Очень тонкая работа. Она сама этого не замечала, но сейчас вокруг всё будто исчезло.
Игорь как-то говорил, что во время боевого экстаза для него исчезает весь мир. Остаётся только он сам и противник, которого нужно победить. Время теряет своё значение, окружение теряет своё значение, всё остаётся неважным — только он, противник и битва.
Сейчас Азуми испытывала нечто подобное. Где-то там, на фоне, доносились ритмичные сигналы пульса. Она справлялась со своим противником — болезнью — и совершенно не замечала ни времени, ни усталости, ни страха, который так тревожил её перед началом операции.
И когда, наконец, противник был побеждён, она вдруг замерла, не веря своим собственным глазам. Мир снова начал возвращаться на своё место. Она даже ощутила, как с её лба медсестра убирает ваткой пот, а затем подняла голову и посмотрела в глаза Якова Станиславовича.
Они выглядели очень усталыми, да и сам доктор будто разгрузил сейчас пару вагонов с углём.
— Ух-х-х… — устало, тяжело вздохнул он. — Азуми, ты молодец… — затем он кивнул медсестре рядом: — Зашиваем.
Азуми сделала шаг назад. Её роль закончилась, но уходить она не спешила. Ей нравилось наблюдать, как мастерски работает Яков Станиславович.
Вдруг пробежала мысль:
«У него нет магии, чтобы отслеживать состояние самостоятельно. Он не знает наперёд, к чему приведёт следующее его действие. Он может быть только уверенным в самом себе».
Это пугало её и вызывало невероятное, глубокое уважение.
Затем она случайно посмотрела на часы и с удивлением поняла, что с начала операции прошло уже три часа.
Ничего себе, а ведь казалось, что прошло всего несколько минут…
Когда операция закончилась, Азуми позволила себе небольшой отдых. Полчаса она провела в ординаторской. Просидела на кресле, просто откинув голову назад и прикрыв глаза.
Рядом же, будто статуя, стоял безмолвный Аи Сайго.
— Ты тоже можешь отдохнуть, — проговорила она. — Нам ничего не угрожает.
— Нам всегда может что-то угрожать, — сказал он в ответ.
Азуми лишь улыбнулась. Уговорить этого парня было невозможно.
Вдруг дверь распахнулась, и внутрь забежала медсестра:
— Азуми! Азуми! Вы нам очень срочно нужны! Быстрее!
Азуми тут же подскочила. Усталость сняло как рукой. Она ринулась за медсестрой, а Аи последовал за ней.
— Что случилось? — спросила она по пути.
— Скорая едет! Говорят, тяжело раненный, счёт на секунды! Яков Станиславович сказал послать за вами.
Они быстро добрались до приёмного отделения, и спустя пару секунд подъехала скорая. Мгновением позже оттуда уже выкатывали пациента. Два санитара быстрым шагом везли его внутрь.
Азуми приготовилась оказывать помощь. Аи стоял рядом, но на его лице не было ни намёка на волнение — полная невозмутимость.
Пациента подкатили прямо к ней. Он стонал от боли, лицо скривилось от мучений. Простыня на нём пропиталась кровью. Азуми потянулась, чтобы откинуть её, но Аи вдруг оказался между ней и пациентом.
— Аи! — воскликнула она.
— Назад!
И Азуми увидела, как пациент вдруг очнулся. Гримаса боли исчезла, превратилась в ледяной взгляд убийцы, а из-под простыни показалось дуло пистолета.
Выстрел!
━─━────༺༻────━─━
Здание центрального офиса компании «Дикушка».
— Вот и хорошо, Павел Дмитриевич. Думаю, мы договорились.
— Да-да, Алёна Дмитриевна! — улыбнулся полноватый мужичок, хозяин сети местных пиццерий.
Раньше у него была только одна пиццерия, но когда город начал расти, он открыл сразу несколько и даже заглядывался на ближайшие города. Бренд назывался «Дикушка» — это вид птиц, который обитает только в Сибири.
Павел Дмитриевич заявил, что когда-нибудь откроет свою сеть во всех городах Империи и даже за её пределами.
Что ж, хорошее начинание. У него вполне может получиться.
— Мы направим вам все бумаги сегодня же вечером, Павел Дмитриевич, — обещала Алёна.
— Да-да, конечно! Надеюсь на плодотворное сотрудничество, Алёна Дмитриевна.
Ему почему-то очень понравилось, что отчество у них одинаковое.
Закончив переговоры, Алёна вместе с Батом, по случаю одевшим свой лучший костюм, вышла к машине. Новенький «Барс» Игоря ей очень нравился, а сам он предпочитал байк.
Бат сел за руль, предварительно открыв дверь ей.
— Ну что, куда дальше, Алён? — спросил он.