А что, удобно! Работа не пыльная, можно видосы, сериалы смотреть или даже разминаться, если задница одеревенела совсем.
Краем глаза Артём Никитич увидел, как «наш» водник перехватил шайбу, ринулся в атаку, обошёл огневика, который хотел растопить под ним лёд, перехватил магический натиск шведского водника — очень сложный приём — затем соорудил для себя что-то вроде трамплина и перескочил через игрока, приземлился, напитал шайбу энергией льда, замахнулся…
Удар!..
— Ты что, не слышишь, что я тебе говорю, зараза? — не унимался бригадир.
— Да чтоб тебя! — гаркнул Артём Никитич, вскочив с места. — Такой момент пропустил! Ух!.. Валите отсюда по добру по здорову! Последний раз говорю!
— Да ты че, совсем ах…
Тут бригадир осёкся, потому что к шлагбауму с внутренней территории подъехал грузовой внедорожник, больше похожий на машину для выживания во время постапокалипсиса.
Арматурный каркас на суровой морде «Буйвола» обещал жуткие неприятности всякому желающему устраивать с ним гонки или спорить на дороге. Турель на крыше с пулемётчиком, который почему-то в городе всё равно занимал свой пост, могла убедить даже самых упёртых и тупых баранов, что не надо связываться с этими людьми.
Собственно, это и сработало. Бригадир ремонтников с ошеломлённым видом попятился и медленно подошёл к водительской двери своей машины. Артём Никитич нажал на кнопку, и шлагбаум поднялся. «Буйвол» газанул, выехал за пределы шлагбаума и остановился напротив машины ремонтников.
— Эй, вы! — высунулся из окна молодой парень очень уверенного в себе вида. — Прочь с дороги!
— Д-да вы охренели, ч-что ли? — проблеял бригадир. — Вы какого хрена тут делаете?
Тут открылась передняя пассажирская дверца. Из кабины высунулся крепкий мужчина с рассерженной физиономией.
— Вы че, глухие, что ли? Кыш с дороги, сказано!
«Буйвол», будто живое существо, газанул и дёрнулся вперёд, угрожая убрать преграду с дороги собственными силами, если они не послушаются.
— Да, победа! — вдруг закричал Артём Никитич, чем отвлёк на себя внимание обеих бригад.
Крепкий мужик на «Буйволе» сначала нахмурился, затем хлопнул себя по лбу, что-то вдруг вспомнив.
— Ох ля, точно, сегодня же игра! Эй-эй, мужик! Кто там? Какой счёт-то? Наши⁈
Артём Никитич выскочил из будки:
— Наши! Демоны их раздери! 4:3, на последней минуте! Волевая!
— Ур-р-ра-а-а! — закричал бригадир «Буйвола», выскочив из машины и крепко обняв охранника.
Они вдвоём, сцепившись, начали прыгать, кружиться, будто в танце, и кричать от радости:
— Я ж совсем замотался! Да как я мог забыть⁈ Наши! Ай, молодцы! — восклицал бригадир «Буйвола», пока ремонтники Загорских вообще пытались понять, что здесь происходит.
Водитель «Буйвола», тот самый наглый парнишка, с усмешкой смотрел на своего начальника, а вот пулемётчик на турели вообще ни разу не отвернулся и глядел на конкурентов так, будто вот-вот готов их всех изрешетить.
— Ну, нахер. К демонам! — пробурчал бригадир Загорских.
Он постучал по водительской двери, обошёл машину и сел на переднее пассажирское место. Машина ремонтников быстро сдала назад, повернула и помчалась прочь.
— Ура! Победа! — кричал Генка. — Мы победили, парни! Наша взяла!
━─━────༺༻────━─━
В кабинете начальника Истока было очень… скучно. Кажется, здесь нет ничего лишнего, даже на его рабочем столе всё располагалось будто по отметкам, выверенным по линейке или даже штангенциркулем. И ни одной, мать её, пылинки!
Первое впечатление было, конечно, «вау-эффект», но затем я почувствовал некоторую неуютность. Слишком уж стерильно, что ли? В моём рабочем кабинете, как правило, царит некоторый организованный беспорядок. Стикеры всякие на экране, с пометками и напоминалками. Пиджак где-нибудь на спинке кресла, или парочка ручек где-то под шкафом. Ну, в общем, нормальное такое рабочее место.
А тут… тут даже акустика была какая-то странная. Каждый шорох отдавался в ушах словно в микрофон.
И как раз мой телефон пиликнул громче, чем мне хотелось бы.
Владимир Валентинович оторвался от монитора, взглянул на меня и явно заметил ухмылку, когда я прочитал сообщение от Генки.
— Думаю, я готов ответить на ваш вопрос, Игорь Сергеевич. Ваша просьба… она очень непростая. Вынуждает меня взять на себя немалую ответственность, сами понимаете.